Кнут решительно прошел мимо пятерых мужчин лихого вида к последнему дому на улице. Головорезы встрепенулись было, но, заметив два магических посоха, нападать поостереглись. Колдун подошел к крепкой двери красного дерева, взялся за колотушку в виде совы и громко постучал. Несколько минут спустя дверь открыла женщина в летах. Высокая, худая, в шелковом платье, расшитом искусно и дорого. Лицо ее хранило остатки былой красоты, осанку не испортили годы, а глаза смотрели с соколиным прищуром. Заметив колдуна, она наморщила нос и ухмыльнулась:
– Не ждала тебя в наших краях, Кнут.
– Со мной трое спутников, мы хотим есть и где-нибудь переночевать. В твоем вертепе найдется место, Тума?
Женщина сделала шаг назад и, пропуская гостей в дом, казалось, изучила каждого вошедшего внутрь.
– Сколько раз просила тебя не называть мой постоялый двор вертепом! – Тума укоризненно посмотрела на Кнута и деловито продолжила: – Свободно три комнаты, кому-то придется потесниться.
– Ничего, мы как-нибудь, – улыбнулся Кнут.
В душном предбаннике их встретила фривольного вида девица, ярко накрашенная, в сильно декольтированном драпированном платье из тонкой материи. Она улыбнулась и красноречиво прикусила губу. Тума буркнула ей что-то, девица почтительно поклонилась, придерживая визитерам дверь.
– Хороша, – подмигнул Туме колдун. – Ух, я бы… Но у тебя приличное заведение.
Женщина хмыкнула.
– Выбирай любую, но помни – для тебя две цены.
– За что это? – удивился Кнут.
– За выслушивание причитаний о морали, – отрезала хозяйка.
Тума отвела гостей на третий этаж, показала комнаты. Все они были маленькие, душные, насквозь пропахшие смесью муската и жасмина. Авару с Гертом достались одни хоромы на двоих, Эллу и Кнута разместили по-королевски. Специально для вновь прибывших накрыли стол в небольшом кабинете тут же. На ужин подали говядину с овощами, запеченные яблоки и горячий кофе. Элла отрезала кусок мяса, отправила его в рот и в этот миг поняла, как ей надоела рыба. Говядину приготовили без изысков, но после морской диеты в доме колдуна мясо казалось даром богов. А уж когда дело дошло до кофе, жизнь заиграла всеми цветами радуги.
После еды Кнут позвал ученицу к себе, долго и нудно разбирал заклятия из книги с истертой обложкой. Эллу раздражала излишняя щепетильность учителя: во-первых, она не очень понимала, какая польза от объяснений, как найти путь в лабиринте без силы; от заклинаний поиска этого самого пути или управления блуждающими огоньками. Во-вторых, если написанное на желтых страницах было так важно, почему старик дал ей книгу, только когда начали собираться в дорогу? Колдун не обращал на ворчание ученицы никакого внимания, все, что он хотел – твердое знание и точное понимание слов. В конце концов наставник отпустил совершенно измотанную Эллу к себе. В комнате девушке было нечем дышать, и она вынесла огромное мягкое кресло на балкон, устроилась в нем и сама не заметила, как заснула.