– Но тогда наша раса может оказаться в опасности, – обеспокоился
эльф. – Сейчас границы лесов удерживаются от орд варваров лишь
мастерством мастеров меча и лука.
– Маловероятно, – покачала головой Селес. – Мы все равно
останемся лучше людей. Ибо живем дольше, да к тому же поголовно
владеем магией, пусть и весьма слабой у представителей младших
родов. На смену же соревнованию по умению владеть мечом придет то,
что называется «гонкой вооружений». То есть кто сможет сделать
лучшее средство для уничтожения себе подобных, тот и победит. А в
ней наш народ выиграет по уже упомянутой причине. К тому же все это
дела далекого будущего. А в настоящем императрицей людей стану я! И
они не должны выйти у меня из подчинения, пробуя на прочность
границы владений эльфов, принадлежащие своей повелительнице.
Желательно вечно. – На этих словах девушка послала своему жениху
воздушный поцелуй, заставивший его аж сбиться с патриотической
речи, которую бедный боевой маг, не слишком привыкший к изящной
словесности, старательно учил все утро.
– Они пытаются выиграть время, – перешел на более приземленные
вещи Аксимилиан. – Чтобы ударившиеся в ересь церковники, несомненно
одержимые демонами, смогли поднять волну народного гнева и нашу
славную армию захлестнуло потоками крови. Или чтобы посланные на
Побережье к варварским племенам послы добились успеха и привели с
собой орду дикарей. Если бы крепость продержалась три месяца, у них
бы получилось. Но она падет через неделю. Потом за месяц мы очистим
оставшиеся баронства и выбьем приспешников Бездны из Святого
Престола!
– А если поступить по-другому? – задумчивый и одновременно
ехидный голос раздался из-за спины императора. Еле видимый в
дневном свете силуэт Канлера Великого, внаглую пристроившийся на
крупе коня Аксимилиана, заставил ближнюю свиту венценосной особы
невольно вздрогнуть. И позавидовать простым солдатам, нежити
неинтересным и нежить эту из-за большого расстояния просто не
видевшим.
О парадоксальном чувстве юмора и повышенной въедливости старого
призрака ходили легенды, причем не всегда красивые и добрые. Да и
при жизни старичок был еще ого-го каким придумщиком и шалуном.
Взять хотя бы случай с послами халифата (когда халифат еще
существовал и по его территории не ходили бродяги, не знавшие о
том, что совсем недавно на месте выжженных пустошей росли фруктовые
сады). В ответ на требования об уступке южных портов в
собственность солнцеликого халифа, да продлят боги его годы и
одарят неисчислимыми благами, закатал послов в бочки с выдержанным
розовым муслимским и послал в дар обнаглевшему соседу. Достоверно
известно, что о наличии тел в опечатанных серебряными печатями и
расписанных рунической вязью бочонках догадались весьма не сразу.
Тем более что халифские дегустаторы (позже все как один
отправившиеся на плаху) не обнаружили в вине никаких признаков яда,
а выливать элитное вино не менее чем столетней выдержки, хоть и
полученное от врага, у получателя не поднялась рука. Даже мысли
такой не возникло. Халиф вообще первоначально в ответ на такой
щедрый дар простил пропажу послов и даже уменьшил свои требования
до всего лишь одной крепости. Правда, контролирующей стратегически
важный пролив. Просто содержимое тех трех бочонков оценивалось в
сумму, примерно равную стоимости возведения трех-пяти имперских
дромонов, которые, к слову, никогда не были дешевым удовольствием.
Так что юмор у старичка был еще тот. И какая мысль могла
зашевелиться в его призрачной голове, не могли сказать даже
боги.