- Угу, в кабине. Навечно. Мы ему по
гроб жизни обязаны, если б не Толик, размазало бы нас по земле, на
радость фрицам, даже и хоронить нечего было. Ладно, все, времени в
обрез. Давайте собираться в темпе вальса, уходить нужно.
- В смысле – уходить? – опешил
контрразведчик, переглянувшись с Гускиным. – Дождемся наших,
неужели никто не заметил, как самолет падал? Тут тыловых частей
полно, скоро приедут, помогут. Вернемся в Геленджик –
доложимся.
- В том, что приедут, нисколько не
сомневаюсь, - согласился Степан. – Вот только вряд ли наши. Короче,
товарищ капитан, разрешите доложить: мы на территории противника.
Ориентировочно – километрах в пятнадцати от линии фронта, может и
дальше. Так что касательно того, что наше падение видели – не
сомневаюсь. Как и в том, что скоро сюда приедут. Правда, не наши, а
кое-кто другой.
- Шутишь, старлей? – изменился в лице
Шохин. – Как мы могли к немцам залететь?! Нас же над своей землей
подбили?
- Серега, - наплевав на субординацию
и на то, что они не одни, рявкнул Алексеев. – Мы – в немецком тылу,
нравится тебе это, или нет! Мне лично – категорически не нравится,
но мое мнение, к сожалению, ничего не изменит! Карта с летным
маршрутом у меня есть, сориентируемся. Остальное объясню позже, как
подальше отсюда отойдем. Ну?
Несколько секунд особист еще
колебался, принимая решение, затем решительно взглянул на старшего
сержанта:
- Леха, уходим! Собери оружие, найди
наши вещмешки. Давай, бегом, слышал же, фашисты могут вот-вот
появиться! Выполняй!
Дождавшись, когда осназовец двинется
в хвост самолета, как понимал Степан, разыскивать их оружие,
которое он же и посоветовал замотать в чехлы, Шохин прошептал:
- Степа, ты точно уверен? Не мог
пилот ошибиться – это ведь он тебе сказал, что мы за линию фронта
забрались?
- Не мог, Серега, гарантирую. Сказал
же, потом расскажу. Мы однозначно в их тылу, как навскидку – где-то
к северу-востоку от Новороссийска. Не столь и далеко, к слову, хотя
нужно карту смотреть.
- …! – эмоционально сообщил
контрразведчик. – Ситуация…
- Та не то слово, - хмыкнул Степан, с
усмешкой добавив:
- Кстати, если ты меня, как особо
важного секретоносителя, решил вот прямо сейчас пристрелить – так
даже не думай. То, что мне к фрицам в плен никак нельзя – я в
курсе, и сдаваться не собираюсь. У меня после Абрау-Дюрсо теперь
всегда последняя граната в отдельном кармане припрятана. Но и
пожить еще тоже планирую, так что не дури, очень тебя прошу.