Из коридора вело два прохода: один на кухню, где и светило
солнце, а второй в комнаты. Петя заглянул сначала на кухню. Как это
ни странно, но она казалась вполне себе обычной кухней с
необходимыми принадлежностями: стол, стулья, комод с посудой – все
было на месте, словно дом никто и не покидал.
Тихо скрипнула половица.
Петя оглянулся. Дом был пуст. За ним кто-то наблюдал.
Кто-то наблюдал за ним из окон дома (просто Петя откинул мысль, что
сам дом может за ним наблюдать) и теперь наблюдает, прячась за
стенами (... или под полом) и смотрит на Петю. Тихо скребется и
поскрипывает половицами, чтобы его напугать. Но Петя не такой, он
не из пугливых. Этому «кому-то» придется, как следует постараться,
чтобы его напугать. Петя готов был зуб за это отдать.
Он стукнул мячиком и подошел к окну, из которого струился
солнечный свет. Небо затягивалось, и солнце светило лишь из редких
разрывов туч. Город погружался в предгрозовую тьму, когда погода
застывает, словно готовясь к тому, что должно произойти.
- Надо поторопиться, – вслух произнес Петя, чтобы услышать свой
собственный голос, чтобы он вывел его в реальный мир. Но голос
мальчика дрожал и это сильнее напугало его.
«Пыф»
Он вышел из кухни и направился в соседний коридор. По
стенам висело множество портретов разного размера. И только
портреты. Ни одного пейзажа или натюрморта. Лиц мальчик не
разобрал, так как картины были покрыты толстым слоем пыли. Они все
казались Пете серыми, словно лица покойников.
Дом тихо заскрипел и громко застонал. Петя вжался в стену,
а его мячик выпал из рук и покатился по коридору. Сердце бешено
забилось в груди. Он слышал, как оно стучит в висках, как бьется в
запястьях. На лбу выступил холодный пот. Лишь минуту спустя мальчик
понял, что стон - этот просто сильный порыв ветра, а скрип – скрип
старых досок, потревоженных начинающейся бурей.
Петя отлип от стены и попытался отыскать свой мячик. Его нигде
не было.
- Наверное, в комнату укатился, – прошептал он.
- Наверное... наверное... - повторил дом.
Мальчик сжал кулачки и прикусил губу, чтобы не закричать.
Эхо, это всего лишь эхо, думал он. Эхо - больше ничего.
Он заглянул в комнату. Там никого не было. Он очень
боялся, что заглянув, увидит лицо мертвеца, что будет точно также
выглядывать с другой стороны. Покойник прошепчет: «Здравствуй,
Петя», - и откусит ему нос. Этого не произошло. Комната была
заставлена мебелью, как и кухня, что было странно для дома, что уже
множество лет стоит заброшенным. У левой стены сервант с хрусталем
покрытым паутиной и серой пылью. Рядом стеллажи с книгами. В центре
столик и накрытый красным покрывалом диван. Справа пара кресел и
проход в соседнюю комнату. У дальней стены комоды и большие
напольные часы. Все это выглядело настолько старым и дряхлым, что
казалось, рассыплется от простого дуновения.