Петя глубоко вздохнул. Он знал, что нет смысла больше себя
обманывать. Он прекрасно знал, кто за ним наблюдал, кто звал его.
Он понял это еще в тот момент, когда только повернул на эту улицу.
Понял с первого взгляда на своего «наблюдателя». Ему казалось это
диким и невероятным, но, тем не менее, вполне себе правильным и
возможным.
Ну а что? Если есть на свете такое место, то почему оно не
может следить за тобой?
Петя поднял взгляд и посмотрел на огороженную территорию,
сплошь поросшую желтой травой. Она местами достигала Петиного роста
и даже переваливалась через забор к соседям. Этот участок
располагался между двумя белыми чистыми домами с ухоженными
садиками и яркими цветам. Петя не ориентировался в гектарах земли и
потому мог сказать, что навскидку расстояние от забора до забора
заброшенного участка (а, между прочим, заборы эти были общими
заборами с соседями, которым явно не нравилась эта запущенность)
было примерно метров двадцать. Насколько он уходил в глубину
мальчик не взялся даже прикидывать. И вся эта территория поросла
густой травой. Но участок все равно казался пустым в сравнении с
соседскими. И причина тут была в том, что ровно по центру этого
огороженного забором кладбища многолетней травы стоял большой
старый дом с почерневшими от времени стенами тронутыми гнилью и
мхом.
Дом серьезно покосился готовый упасть в любой момент.
Шифер на крыше потрескался и попадал на землю, а в одном месте
зияла большая дыра. Несколько ставен отвалились или болтались на
одной петле. Но окна между тем были абсолютно целые, хоть и
казались пустыми и черными, словно глазницы хищной птицы, что
неотрывно следит за тобой.
От почерневшей и облупившейся двери змеясь, убегала каменная
дорожка, выложенная из массивных плит. Она упиралась в повалившийся
и поредевший забор. Калитка была прикрыта, но покачивалась на
ветру, словно приглашая в нее войти.
«Пыф-стук»
Петя бросил мячик, и он ударился сначала о землю,
усыпанную камнями, а затем отскочил от забора прямо Пети в руки.
Это был невероятно точный бросок, наверное, один на тысячу.
«Пыф-стук»
И снова прямо в руки. Петя исподлобья посмотрел на дом.
Это он. Это точно он. Больше никто не мог, больше никого не
было.
«Пыф-стук»
Это дом наблюдал за Петей, сверкая чернотой своих
бездушных глазниц.