– Пойдем-ка, на полянку отойдем, – предложил Рабед, задиристый
некрасивый парень, который и без Саната не купался в девичьем
внимании.
– Здесь говори, если есть, что сказать, – отозвался Санат.
– Не до разговоров уже, – улыбнулся Саквобет. – Да ты не боись,
пойдем. Личико тебе аккуратно поломаем, и дело с концом. Всех-то
староста не осудит. А осудит, так ответим.
Санат, поколебавшись, кивнул. Пошел к лесу, будто король в
окружении свиты. Так, во всяком случае, показалось Левмиру.
– Отцу ни слова, – бросил Санат, проходя мимо. – Не смей,
слышишь?
И Левмир, готовый бежать за подмогой, послушался. Иногда Санат
не говорил – приказывал. Подождав, пока толпа отойдет подальше,
мальчик двинулся следом. Улица пустовала, лишь таял вдалеке силуэт
бегущей девушки. Исвирь. Наверняка помчалась за старостой. А ведь
Санат может подумать, что это – он! Левмир ускорил шаги.
Лес за деревней начинался как-то вдруг. Десяток шагов от
последнего забора – и уже теряешься среди могучих сосен. Вся
компания высыпала на полянку, посреди которой журчал ручей. Рядом с
ручьем – поросшее мхом старое расщепленное бревно. На нем можно
сидеть, разведя костер. На нем иногда звучат признания в любви. На
нем собираются тайком выпить мужики, называя это «сходить на
полянку». И еще здесь когда-то Левмир встретил вампира.
Это случилось два года назад. Осеннее солнце катилось к закату,
когда к Левмиру подбежал младший друг и, захлебываясь от восторга,
сообщил, что мальчишки в лесу поймали волка и собираются казнить.
Необычайность вести не оставила Левмиру выбора: он тут же подскочил
и побежал вслед за проводником.
Волки в окрестностях деревни появлялись редко, но когда
появлялись, мужики брали колья, рогатины, натравливали собак и шли
охотиться. Волки могли зарезать овцу или даже корову, могли уволочь
маленького ребенка – поговаривали, такое случалось давно, еще до
рождения Левмира. Потому взрослые и не тянули с истреблением. Дети
же всегда повторяли за родителями, и теперь сердце Левмира
переполняла радость: надо же, ему удастся поучаствовать в казни
волка, как взрослому. На бегу он не представлял себе, как это –
убийство. Волк виделся свирепым страшным чудищем, а он с друзьями –
отважными рыцарями, как-то героически побеждающими зверя.
Пяток ребятишек окружили бревно и хохотали, тыкая палками во
что-то маленькое и серое. Рядом горел костер, заменяя свет почти
угасшего солнца. Левмир подошел, и решимость истаяла, как последний
солнечный лучик, запутавшийся в ветвях деревьев. На бревне не то
стоит, не то лежит волчонок. Красивый серебристый мех торчит дыбом.
Зверь тщетно пытался принять горделивую осанку – передняя лапа
застряла в трещине, лишив возможности двигаться. Волчонок рычал,
скалил зубы, но этим вызывал лишь смех мучителей и новые тычки
палками.