– Страх – это ерунда, – сказал Санат. – У страха множество
видов: ужас, лень, отвращение. Когда доходит до дела, все это нужно
послать подальше. Какая разница, страшно или нет? Если должен
что-то сделать – берешь и делаешь. Потом можно плакать и плеваться,
но дело будет сделано.
– Разве лень – это страх? – озадачился Левмир.
– А то нет? Страх взяться за работу, страх перед усталостью.
Запомни, паренек: сначала – дело, потом – страх.
Левмир улыбнулся, и как будто мир стал ярче, веселее. Рядом
человек, которому можно доверять, и который, что еще важнее, знает,
что к чему в этой жизни. Мальчик поглядел на соседние повозки.
Сегодня многие поехали на донацию впервые. На детских лицах застыло
мрачное, торжественное выражение. Только Арека, младшая сестра
Саквобета, поймав взгляд Левмира, улыбнулась и махнула рукой.
Вскоре рощи и поля сменились пустошью. Как будто нейтральная
полоса, разделяющая город и деревню, чтобы одно не мешалось с
другим. Позади оставался мир людей, а впереди – таинственный и
непонятный мир вампиров.
И вот начался город. Повозки поползли по булыжным мостовым. Со
всех сторон доносится гомон. Люди снуют туда-сюда, словно безо
всякой цели. Что-то кричат, над чем-то смеются. Вместо низких
домиков – высокие, в несколько этажей постройки из дерева и камня.
В воздухе разносятся непривычные запахи – неподалеку рынок, где
можно купить множество невиданных и очень вкусных вещей.
Караван, извиваясь, прополз несколькими улочками и оказался
возле ряда приземистых бревенчатых строений.
– Приехали, – спрыгнул на землю Санат. – Пойдем? Раньше сдадим –
больше времени будет.
Левмир, скрепя сердце, слез с повозки. Изо всех сил старался
преодолеть страх, как советовал Санат, но когда переступал порог,
колени дрожали.
В комнате ожидания, полутемной и кисло пахнущей, не меньше
двадцати человек. Левмир понял, что это – люди из других деревень,
и с любопытством разглядывал чужаков. Хотелось найти в их внешности
что-то, сразу же отличающее от односельчан. Но нет – те же самые
мужики и бабы, парни и девушки. Просто лица незнакомые. Они хмуро
покосились на вошедших, и тут же отвернулись, потеряв интерес.
Санат, держа мальчика за руку, подошел к лавке, на которой
оставались свободные места. Сели. Послышался резкий, неприятный
звук, и Левмир, повернувшись, увидел женщину с красными от слез
глазами. На руках она держала ребенка, желтушного, покрытого
пятнами. Малыш даже не плакал, лишь время от времени вскрикивал
страшным хрипло-писклявым голоском и замолкал.