Исвирь заторопилась, явно не желая становиться мишенью для
насмешек.
– А вы... Ты... Приходите сегодня на вечорку к нам? Там много
народу соберется, будем истории страшные рассказывать. Ну?
Придете?
– Может, и загляну, – улыбнулся Санат.
– Буду ждать. Приходите обязательно. У оврага дом, где еще забор
синей краской покрасили.
Убежала, ловя на себе завистливые взгляды девушек. Накинулись
бы, если б не жара, а так только шипят втихомолку.
***
Караван повозок тронулся с рассветом. Левмир не раз выбирался в
город с родителями, но все равно вертел головой, будто впервые
видел пустующие поля, рощицы, где по осени можно насобирать грибов,
узкую извилистую речку, где купались дети и взрослые, сбиваясь
небольшими группками – все же далековато от деревни. Смотрел и
чувствовал, что на обратном пути все это изменится. Будто в
последний раз так искрится на солнце вода, в последний раз
переливается на ветру пшеница.
Санат, сидевший на повозке рядом с Левмиром, похлопал его по
плечу и улыбнулся.
– Не кисни, паренек. Переживем.
Отец с утра все еще на себя не походил, ехать с Левмиром
собиралась мать, но зашел Санат и решительно отверг эту идею. «Ни к
чему вам, – сказал он. – Работайте или отдыхайте – все лучше, чем
без толку себя изматывать. А за Левмиром я прослежу». Не сразу, но
мать согласилась.
– Как это делают? – спросил мальчик. Воображение рисовало тускло
освещенное помещение с каменными стенами, где стоит зловещего вида
устройство с кучей игл, трубочек и баночек, поблескивающих в свете
черных свечей...
Санат пожал плечами:
– Скучно. В очереди дольше сидишь.
Левмир вздрогнул от неожиданности. Голос Саната звучал спокойно
и уверенно, как будто и правда ничего страшного.
– А потом? – шепнул мальчик.
– Ну зайдешь ты в комнату, ляжешь на кушетку. Вот сюда, – Санат
коснулся пальцами венки на руке Левмира, – воткнут иглу. Больно
немножко, но это ерунда. Потом кровь начнет по трубочке сливаться в
банку. И все. Получишь денег, поедем домой.
– И все?
– Все. Можно, если хочешь, по городу пройтись. А что? Мысль!
Купим тебе ботинки. Хочешь? Хорошие, крепкие ботинки – сносу не
будет.
Мысль, что после донации не обязательно падать в повозку и
ползти домой, чувствуя себя наполовину мертвым, подняла мальчику
настроение. Оказывается, жизнь будет продолжаться.