Подумав, отец кивнул.
– Пусть войдет. Юдера, поставь еще миску.
Левмир открыл дверь. Санат улыбнулся ему, стоя на пороге.
– Не помешаю?
– Отец сказал, можно, – отозвался Левмир. – Заходите скорей,
дует.
Санат переступил порог, Левмир запер за ним дверь.
– Пойдемте, сюда, – поманил гостя мальчик.
Санат вошел в избу и полупоклоном поприветствовал хозяев.
– Счастья вашему дому. Меня зовут Санат, по распоряжению лорда
Эрлота буду жить в пустующем доме напротив. Днем я познакомился с
вашим сыном, он был так любезен, что помог мне освоиться на новом
месте. Я всего лишь хочу засвидетельствовать почтение и уладить все
формальности как можно скорее.
Лицо Саната, несмотря на благожелательное выражение, казалось
пугающе белым в полумраке.
Подойдя к старосте, передал сложенный вчетверо лист и застыл в
ожидании. Лакил развернул бумагу. Долго, обстоятельно читал, шевеля
губами. Левмир отметил, что он так же бледен, как новый сосед.
Может, у Саната брали кровь в городе? Нет, вряд ли. Отец пришел
чуть живой, а Санат одной рукой отрывал доски, которые Левмир не
мог даже пошевелить.
Лакил поднял взгляд на гостя, коротко кивнул, возвращая
бумагу.
– Ну что ж, приветствую. С новосельем. – Отец протянул руку,
поднявшись со скамьи.
Левмир заметил, что правая ладонь Саната все время прячется за
пазухой. Он сжимал там что-то, и теперь должен это достать.
Холодный пот выступил на лбу мальчика, рот приоткрылся – крикнуть,
остеречь отца, но не смог подобрать слов и только пискнул что-то
внезапно сломавшимся голосом.
Санат вытянул руку из-под куртки. Левмир перевел дух, увидев
оплетенную бутылку из темного стекла. Перебросив бутылку в другую
ладонь, Санат ответил на приветствие хозяина дома.
– Будем знакомы, коли так, – сказал отец мальчика. – Меня зовут
Лакил, я здешний староста. Это моя жена, Юдера. Ну, с Левмиром вы
уж познакомились. Эй, малец, ты чего остолбенел? Кивни, что ли.
Левмир не мог пошевелиться. Сердце все еще колотилось от
пережитого непонятного страха. Почему-то фигура Саната, которая
днем вызывала лишь любопытство, теперь казалась страшной,
исполненной смутной угрозы. Чего он ждал от этого человека? Что он
вытащит нож? Глупо как-то. Невозможно представить, как Санат бегает
за ними по избе, размахивая ножом. Угроза была другая. Будто само
существование Саната каким-то образом означало опасность.