Ей пришлось сделать над собой
усилие, чтобы посмотреть ему в глаза. Холодные и совершенно
чужие.
— Я не твоя мать, кем бы ты ни
был.
— Можешь не верить, но мне жаль, —
сказал тот, кто теперь был владетелем Горного герцогства.
— Твоя жалость никак мне не поможет,
чужак. — Она отвернулась к окну, родной и в то же время незнакомый
образ доставлял ей боль. — Выходит, предсказание для этой семьи
оказалось верным. Один из да Монтагов всегда должен оставаться в
Шаруде, иначе род потеряет право на власть. Когда пришла Рукавичка,
мы нарушили правило. Столицу покинули и муж, и сын. Вот результат.
Никого не осталось. Лишь чудовище с той стороны.
— Ты просто хочешь верить в
пророчества, — произнес незнакомец. — И я не чудовище.
— Ну тогда посмотри в окно. Пройдись
по столице. Отправься на восток или запад. Загляни на юг, где ты
ведешь войну. Послушай, что говорят на севере. Тысячи уже погибли,
и десятки тысяч даже не знают о том, что их ждет смерть в ближайшее
время. Так поступают чудовища.
— Так поступают люди, — последовал
спокойный ответ. — Войны были и до меня. И гибли десятки тысяч.
Даже сотни. И все пролили много крови: некроманты, таувины, короли,
доблестные воины, изменники, мерзавцы, герои и прекрасные девы.
Этими смертями можно выложить лестницу в небо и подняться так
высоко, что уже и забудешь, как выглядел наш мир. А уж если мы с
тобой вспомним волшебников. Впрочем... хочешь считать меня
чудовищем, считай.
— Зачем все это?
Рукавичка негромко хмыкнула за
спиной, но Эрего ответил. Захира слышала, что он подошел близко,
так, что, если обернуться, можно коснуться его щеки.
— Ни одно поле не может быть
плодородным вечно. Время пшеницы проходит, и начинают расти лишь
сорняки. Из года в год. Из века в век. Тысячелетие за тысячелетием.
Они все больше, все выше, все опаснее, и их яд проникает в саму
ткань бытия.
— Опаснее для тебя? Или демонов?
— Для мира, — мягко ответили ей. —
И, чтобы избавиться от сорняков, поле следует поджечь, а после,
когда пожар стихнет и оно остынет, вспахать, удобрить, засеять,
полить и ждать всходов.
— Пшеница выйдет со вкусом
крови.
— У нее всегда вкус крови. Просто мы
не желаем его ощущать.
— Уничтожить память о прошлом, чтобы
создать новое будущее, — усмехнулась Захира. — Мой дед говорил то
же самое. Уничтожить Дагевар, чтобы Кариф стал более велик. У него
не получилось, не получится и у тебя.