– С ума сошла совсем... – сипло сообщил наступившей тишине
Фан.
Лан, вновь из Дылды ставший стражником, уже отложил багор и
перевязь с мечом и шагнул к воде – но Ласточка как раз оказалась
возле парапета.
– Тащи, – сказала она, приподымая утопленника, и Лан подхватил
тело и потянул его на берег.
Следом на парапет выбралась Ласточка, мокрая насквозь и оттого
некрасивая до смешного. Но никто и не подумал смеяться.
– Дурная ты, Забияка, – укорил ее Лан. – А вот если бы ты
утонула?
Женщина не ответила ничего. Она молча склонилась над
утопленником.
– И чего там смотреть? – не выдержал Нин. – Мертвяк, он мертвяк
и есть. Сама же видишь, синенький уже.
Ласточка не обратила на его слова никакого внимания. Она
перекинула утопленника через колено и резко, энергично нажала на
его спину.
– Да брось ты, – увещевал Нин. – Ясно же, что мертвый. Вон,
видишь, у него и голова разбита. Небось ударился в воде обо что-то,
потому и утоп.
Разбитую голову видел и Лан. И понимал, что так удариться
головой самому невозможно. Этого человека ударили по голове. Так
что утонул он не сам. Ему в этом помогли.
Дело выходило до крайности скверное. Не просто утопленник –
убитый!
Додумать эту мысль до конца Лан не успел – потому что изо рта
утопленника хлынула мутная розоватая вода и послышался короткий
рваный кашель.
– Счастлив твой бог, Забияка! – выдохнул Лан, не веря своим
глазам.
Но поверить пришлось. Выловленный из реки был еще жив – и Лан
даже представить себе не хотел, что бы случилось, вздумай он тащить
его багром, как мертвого.
– Клади его сюда! – Лан помог Ласточке осторожно положить тело
на парапет. – Ничего, дружок... сейчас ты у нас дышать будешь... ты
даже и знать не знаешь, как ты сейчас будешь дышать... со всем
усердием будешь... руку ему под голову клади, а другую на лоб, да –
вот так... а вы что стоите, как приколоченные?! А ну, живо – Нин за
квартальным лекарем, Гань в следственную управу, бегом! И чтобы
одна нога здесь, другая там!
Когда за его спиной раздался топот бегущих ног, Лан даже не
обернулся. Он ритмично нажимал на грудину спасенного обеими руками,
как бы сбрасывая в эти резкие нажатия весь вес своего сильного
тела, то и дело прикладываясь ко рту бедолаги, чтобы вдохнуть в
него воздух.
– Дыши... – время от времени бормотал Лан, сам не замечая того.
– Дыши, кому сказано... убью!.. дыши, зараза!..