Сопровождающие стражники шли не рядом с носилками, а впереди и
позади, группами по двое-трое, и вполне удачно делали вид, что они
тут вовсе по своей частной надобности. На них даже одежда была
обычная, не форменная – Шан настоял для пущей тайности. Одним
словом, наставники Тье попались толковые, грех похаять. Сами же
сыщики несли Наставника Тайэ на носилках со всем бережением, то и
дело сменяясь. Шан, недавно подменивший Тье, мрачно помалкивал – в
отличие от Ная.
– Попал ты, лончак, знатно – прямо из конюшни на большие скачки,
– спокойным, даже скучным голосом говорил Най идущему возле носилок
Воробью. – Хоть ты и годовичок, а бежать будешь, как настоящий
скакун. И спрос с тебя будет настоящий, без поблажек. Со всех нас
будет. Потому что дело это скверное. Очень. А размотать нам его
надо быстро. Пока на наш хребет проверяющие из столицы не
обвалились. Упустим хоть мелочь – тут не пух и перья, тут головы
полетят. И наши головы – первыми. А кроме нас, никто за него не
возьмется. Дураков нет.
– А разве дело могут кому-то передать? – спросил Тье.
– И да, и нет, – ответил Най. – Обычно по уставу кто первый на
происшествие прибыл, тому его и работать. Если повода для
отстранения нет.
– А разве сейчас повод есть? – удивился Тье.
– Формально – есть. Я ведь с Наставником Тайэ знаком, и с женой
его, и из столичной прислуги он наверняка с собой кого-то взял. Я
их опрашивать права не имею. Выпади другой случай, у нас бы это
дело забрали. А за такое расследование никто доброй волей не
возьмется – кому охота голыми руками каленое железо хватать!
– Но ведь начальник управы может приказать...
– Может, – кивнул Най. – Но не будет. Он у нас и сам сыскарь
настоящий и к тому же человек умный...
Тье хмыкнул.
– А ты не хмыкай, лончак, бывает и с начальством, что боги ум
отвесили не на фальшивых весах. Будь спокоен, он понимает, что
нельзя отдавать приказ, если точно знаешь: выполнен он не будет.
Любой сыщик, которому он попытается передать это дело, найдет, как
получить отвод. И предлог для отвода найдет повесомее моего – не
подкопаешься. И винить за это нельзя. Тяжелым ответом за промах
отвечать придется. Слишком тяжелым. И не только тому, кто ошибся, а
всей управе. Ведь не кого попало в реку скинули, а государева
наставника, и король к нему сердечно привязан, отставка там или не
отставка. Кто поручится, что это не заговор? Ошибется один сыщик –
а отвечать всем.