Час кроткой воды - страница 55

Шрифт
Интервал


Най постарался не улыбнуться. Бай по прозванию Ласточка уже причиталась награда за спасение жизни – от управы. И немаленькая награда – если учесть, кого она спасла. Но Храмовая Собака не был бы Храмовой Собакой, упусти он случай прибавить к ее награде кругленькую сумму от рода Тайэ. А заодно – и возможность для Наместника сохранить лицо и все же выразить свою благодарность, сделав дар тому, кто его действительно заслуживает.

– Безусловно, – кивнул Первый Взлет. – Спасибо, что напомнили.

Обычное «спасибо», а не надменное «благодарю». Что ж, господин Наместник все же понял, с кем имеет дело, и исправился, что называется, на ходу.

В этот момент открылась боковая дверь, и слуги внесли еще один столик. Они поставили его перед посетителями, сноровисто накрыли на четверых и удалились. Хм... и что тут у нас?

Чай, разумеется. И отличный, даже по запаху слыхать. Най такого не пил со времен своего отъезда из столицы – ведь, что бы там ни думал о нем Шан, но жил Най, как и Храмовая Собака, исключительно на жалованье, ни разу не написав отцу с просьбой выслать денег. Привык урезывать себя в прихотях, да и вообще понимать, что это именно прихоти, он не сразу, так что поначалу иногда приходилось дня по три сидеть впроголодь, но чашечку чаю ценой в его четырехдневный заработок он не позволял себе даже и тогда. И теперь полузабытый аромат заставлял его по старой памяти вновь чувствовать себя мальчишкой, который только-только начал раскручивать свое первое дело. В те дни он постоянно пил такой чай с теми закусками, что сейчас красовались на столе – легким хрустящим печеньем, орехами трех сортов, сладкой соломкой и фруктами. Для оголодавших за день усталых сыщиков – на один укус, но тут уж ничего не поделаешь...

– Итак, полагаю, пришло время вернуться к нашему разговору, – произнес Первый Взлет после того, как чай был разлит по чашкам, и сыщики пригубили благоухающий напиток.

Най чуть скосил глаза на Шана. То, что для него самого было когда-то повседневностью, для Храмовой Собаки всегда было немыслимой роскошью. Но напарник держался посреди этой роскоши с отменной воспитанностью и пил свой чай со спокойным удовольствием, не ударяясь в унизительные восторги, не пыжась и не манерничая. Неужели Вьюн боялся, что Шан способен уронить себя? Он не мог бы сейчас сказать себе, так ли это. Но совершенно точно мог сказать, что если у него и были опасения на сей счет, то совершенно пустые. Да и Тье демонстрировал недурные манеры. Хороший лончак, неглупый и вдобавок краснеть за него точно не придется.