— Жаль,
что не могу ответить тем же. К тому же не похоже, чтобы меня здесь ждали.
Дан
бросил быстрый взгляд на охранника. Тот поджал губы, отчего они превратились в
тонкую линию.
— Простите
Эрика. После смерти Эдмунда он стал очень подозрительным ко всем.
Мы
вошли в приятный полумрак коридора, обитого тёмными дубовыми панелями. В
тяжёлых рамах висели портреты, с которых на нас взирали мужчины и женщины в
нарядах разных эпох. Представители дома Ларанских. Было удивительно и
одновременно предсказуемо видеть их.
— Разве
портреты предков не должны висеть в более подходящем месте, чем коридор?
Дан
улыбнулся.
— Эдмунд
считал, что их вид влияет на гостей. И дурные мысли останутся лишь мыслями, а
не станут действиями.
— Похоже,
это не сильно помогло, - задумчиво проговорила я и тут же осеклась. Вспоминать
о трагичной судьбе Эдмунда в таком тоне было непростительной оплошностью.
Дан
небрежно повёл плечами.
— Люди
порой предают слишком большое значение оберегам. При этом забывая,
что главный оберег — это разум. Все гости давно уже в главном
зале. Сейчас фуршет и живая музыка, а в девять часов начнётся аук…
— художник вдруг замолчал и прислушался.
Ларанский
резко скользнул в сторону, увлекая меня за собой в крохотную каморку со
швабрами. От пыли заслезились глаза. Нос так неприятно зачесался, что я едва
сдержалась, чтобы не чихнуть.
Прохладные,
чуть шершавые пальцы прижались к моим губам, беззвучно приказывая молчать. Я
растерянно нахмурилась, но почти сразу же услышала голоса. Мелодичный женский
голос дрожал от возмущения.
—
Дан совсем распоясался. Не пойми меня неправильно, Штефан, но тащить каждую
свою шлюху на закрытый вечер — это уж слишком! В конце концов, это
оскорбление памяти Эдмунда.
Шорох
шагов стих — похоже, что говорящие остановились где-то неподалёку от
каморки. Послышался бархатистый мужской смех.
— Для
замужней женщины ты до неприличия ревнива. Не могу понять, что тебя оскорбляет
больше: то, что Дан пригласил её, или то, что ты вышла в тираж?
—Не
твоего ума дела, — презрительно фыркнула женщина. — Этой девице здесь
не место.
—
Лотта, моя дорогая Лотта. Кажется, у тебя проблемы с памятью. Так позволь
напомнить, кто тебя достал, отмыл и привёл в приличное общество. Или ты забыла
уютные номера «Золотой орхидеи»?