— Карим сказал, что дело выгорит. Обещал хорошо заплатить за погром и подстраховку.
— Какую?
— Ну, я сделал всё основное: угнал тачку, поставил под камеры. Наших лиц не было видно, все в балаклавах. По плану Карима, это дало бы повод двинуть людей Ермолаева.
— Идиот, — выдыхаю еле слышно.
— Это был план Карима! Я тоже сказал, что слишком нагло. Но он заверил меня, что будет силовая поддержка, что ты впряжёшься в дело и поможешь. Но на всякий случай он просил меня подстраховать вас, когда поехали в забегаловку Ермолаева, громить там всё.
Матерюсь сквозь зубы, проводя широкой ладонью по волосам. Чёрт побери… Как же так?! Неужели брат меня обманул во всём! Нагло использовал вслепую, чтобы ложью завлечь в свои разборки. Конечно, я бы его не бросил. Помог, потому что считал интересы брата ущемлёнными.
Антон говорит ещё что-то. Я автоматически запоминаю детали, но мыслями витаю далеко отсюда. Брат втянул меня в дерьмо. Солгал, глядя в глаза, а его жена ждёт, что я отомщу за смерть того, кто сам нарвался на большие неприятности.
Разговор заканчивается. Я молча опускаю телефон в карман, смотрю на Ермолаева.
— Твои люди убили Карима?
— После того, как он нагло подставил меня, напал на моих людей, подстрелил безоружного парня… Который, кстати, приходится мне очень дальним, но всё-таки родственником… — перечисляет Ермолаев. — Да. Я был вынужден послать человека, чтобы он решил этот вопрос.
— Отдай мне его.
— И тогда на счету твоей семьи будет двое убитых из числа моих людей. Двое против одного с твоей стороны. Я буду вынужден забрать ещё кого-то, — спокойно обещает Ермолаев, положив локти на стол. — Кого я могу забрать из семьи Карима? Детей и баб не убиваю, уж прости. Остаётся только твоя жизнь? Тогда вдова и трое детей останутся совсем без поддержки.
— Я не могу уйти так просто, — скриплю зубами.
— Послушай, Хан. Ты же тоже военный? Я в своё время долго служил, — улыбается одними губами.
Да, у Ермолаева до сих пор военная выправка и привычка держать лицо.
— Давай договоримся, как взрослые мужчины, держащие своё слово? — предлагает он. — Ты отступаешь. Я не стану трогать твою территорию.
— Мою территорию?
— Твою. Ведь после смерти Карима ты встанешь у руля?
— Это ещё не решено.
— Да брось… Решено! Только не озвучено вслух, — смеётся мужчина. — Ты не лезешь ко мне, я не лезу к тебе. Нам есть куда расширяться, не встревая на границе друг с другом. Идёт? — протягивает руку.