– Слава богам, — выдохнул Силван.
В нерешительности он потеребил бороду и глянул на занавеску, за
которой лежала чужачка. Девица хоть и слегла в беспамятстве – еще
бы, в такой-то одежке да по холоду! – но кто ее знает, а ну как в
ненужный момент оклемается. Силван с намеком посмотрел на
лекарку:
— Ренна, а Ренна, сходил ведь я за шкурами-то.
Ренна метнула пронзительный взгляд и шикнула:
– В доме поговорим.
Она перевязала и напоила Лима, и тот опять задремал. Силван
осторожно погладил сына по голове. Исхудал-то как, осунулся. На
мать еще больше похож стал.
– Ну, чего выяснил? – спросила Ренна, когда они прошли в
избу.
Силван уселся за стол, сложил перед собой руки и, разглядывая
заусенец на большом пальце, глухо сказал:
– Я ж и так, и этак крутил, думал уж, пригрезилось или не
заметил я девицу сразу-то. Может, за камнем она пряталась. Ан нет,
и взаправду, как с неба свалилась. Нету следов! Только за мной она
шла... Оттуда. А туда – нету.
Подняв голову, Силван встретился с тревожным взглядом лекарки.
Ренна по обыкновению теребила ухо и молча обдумывала сказанное.
– Ты уверена, что не магичка она?
Ренна ответила не сразу, а когда заговорила, в ее голосе
сквозило сомнение.
– Как у одаренных, аура не светится, но… Говорит чудно и вещи
при ней чудные, в руки брать боязно.
– Артефакты?
– Не слыхала о таких, но кто ж ведает, чего там у магов есть, а
чего нет. И опять же, сам говоришь, появилась из ниоткуда. Слишком
много непонятного. Слишком много… И кольцо… Я, конечно, не особо
разбираюсь, но уж знак-то Солнца как не узнать?
Силван подождал, не скажет ли Ренна еще что-нибудь, но та
примолкла, только хмурилась все сильнее. Тогда он стукнул кулаком
по столу и твердо произнес:
– Ренна, я вот чего предлагаю. Гадать бросим, неча себя
изводить, а про девицу всем заявим, мол со спутниками она была, да
волки их задрали. Одна девица и убегла. На нас с Лимом прямехонько
наткнулась, вот и свезло. Ну, чего молчишь? Нельзя нам, чтоб
непонятная она была. Расследовать начнут, так и до тебя докопаются.
Ну?
– Вот заладил, ну да ну!
Ренна схватила с полки ступку и принялась с силой толочь
какие-то сушеные корни. Силван угрюмо следил за ее резкими
движениями, в которых прорывался страх и желание бежать и
прятаться. Только куда ей бежать? К незаконным в пустыню она не
пойдет, и не потому, что жизнь там – не мед, а потому, что все они
со временем бандитами становятся. И целительство Ренна не бросит,
натура не такая. Вот и ходит по краешку. И что за дело этим магам,
училась она в их академиях или нет? Лечит себе потихоньку
деревенских, в город же не лезет. Разве ж справедливо за лечение
жизни лишать? А ведь лишат! Прознают и лишат!