Еще несколько операций... Что, если, и правда, решиться? Может
возьмут на работу и глазеть перестанут, как на Франкенштейна.
А может и парень появится...
Жаркий июльский полдень. Пыльная дорога. С одной стороны –
золотая стена пшеницы, с другой — редколесье, наполненное солнцем и
птичьими трелями. По дороге бежит двухлетний мальчуган. За ним
спешит девочка лет семи. Темные брови, русая коса, яркое хлопковое
платье, из-под которого выглядывают сбитые коленки. Большие серые
глаза сердито сверкают. Девочка кричит брату:
–Димка, стой! Подождем родителей!
Мальчишка только хохочет и бежит быстрее. Девочка
останавливается. Оглядывается. Поворот еще скрывает родителей, и не
понятно, близко они или далеко. Может вот-вот покажутся из-за
раскидистого куста бушмелы, а может задержались и не спеша обрывают
спелые ягоды, едят, собирают в плетеную корзину, взятую под малину.
До малинника еще далеко, а бордовая сладкая россыпь — вот она,
только руку протяни. Девочка и сама бы залезла в манящие заросли,
но надо присматривать за братом.
Внезапный порыв ветра будит невесомую пыль, закручивает ее
волчком и толкает девочку вперед, за хохочущим карапузом.
Стремительная тень набегает на дорогу, приносит долгожданную
прохладу. Девочка прикладывает руку козырьком и, щурясь, следит за
большим облаком, закрывшим солнце. Остальное небо чистое. Дождя не
будет.
Смех брата обрывается. Девочка опускает руку и смотрит на
дорогу.
Их около десятка. Дикие бродячие псы: рыжие и черные, рослые
и мелкие, тощие и грудастые – всякие. Но у всех одинаково прижаты
уши и оскалены пасти.
–Димка, иди сюда, – негромко зовет девочка.
Она уже не слышит ни голосов птиц, ни шуршанья колосьев, не
видит ничего, кроме узкой полосы дороги. Там, между ней и стаей
одичавших псов, стоит младший брат. Она делает первый шаг, даже
шажок, несмелый, плавный. Брат не двигается. Она идет шаг за шагом,
глядя на него. Только на него. На выгоревшую льняную макушку, к
которой так мягко прижиматься щекой и которая так сладко пахнет
молоком.
Вот остается пять шагов. Четыре... Собаки бросаются
молча.
–Димка!
Визг срывает с деревьев стаю птиц, и те мельтешат в воздухе,
громко, суматошно галдя. Девочка в последнем рывке тянет руки и
падает на брата, вжимает его в теплую дорогу всем телом.
Успела. Всего на секунду раньше злой, неистовой своры, но
успела.