Около самого порога он остановился,
посмотрел на меня и выразительно приложил указательный палец к
губам, призывая к молчанию.
Его правую руку окутало грозное алое
свечение, доказывающее, что мужчина только что закончил
формулировать атакующие чары.
Через мгновение дверь не просто
отлетела в сторону. Ее вынесло из проема, сорвав с петель. С
оглушительным грохотом она рухнула на пол, а Инвар уже был внутри
покоев.
Я затаила дыхание, ожидая услышать
шум поединка и треск рвущихся заклинаний. Но ничего не
происходило.
Спустя несколько тревожных секунд
томительного ожидания Инвар позвал меня.
— Шиара, входи, — произнес он.
Повторять приглашение мне не
понадобилось. Я с небывалой скоростью влетела в комнату. И замерла,
ошарашенно приоткрыв рот.
Увиденное просто не поддавалось
осмыслению.
Весь пол и мебель в покоях оказались
покрыты белыми клочками бумаги. Они были настолько мелкие, что
сначала мне почудилось, будто каким-то чудом в комнате прошел
снег.
Я медленно подошла к столу, в ящике
которого не так давно оставила свой реферат. Провела рукой по нему,
смахнув на пол ворох бумажных снежинок.
В голове не укладывалось то, что от
моей работы ничего не осталось. Записи теперь невозможно
восстановить. Это совершенно точно.
Ну почему, почему я не оставила
реферат в библиотеке? Там он был бы в полной сохранности!
— Мне очень жаль, — негромко сказал
за моей спиной Инвар.
Глаза опасно защипало от подступивших
слез. Я до боли закусила нижнюю губу, не позволяя себе
разрыдаться.
— Да, мне тоже, — бесцветно
отозвалась я.
В следующее мгновение на мое плечо
опустилась рука Инвара. Он подошел так тихо, что я этого не
слышала.
Наверное, стоило что-нибудь сказать
нарочито-беспечное. Как-нибудь пошутить, лишь бы не показывать
Инвару боль, которая терзала мое сердце.
Но мне сейчас было не до притворства.
Поэтому я предательски шмыгнула носом раз, другой. Губы задрожали,
и я с отчаянием осознала, что все-таки расплачусь. Больше не было
сил сдерживать свои эмоции.
Инвар мягко привлек меня к себе. Он
больше не спрашивал ничего. Просто настойчиво развернул к себе и
крепко обнял.
Я уткнулась носом ему в грудь. Шумно
засопела, чувствуя, как тонкая ткань его рубашки намокает от моих
слез.
Инвар ничего не говорил. Он гладил
меня по волосам. И от этой ласки мне было еще горше.