Неужели это Джоан подтолкнула мою Аделаиду к декадентству? Такая
замечательная, чистая девушка – неужели это она?
А, может быть, это не Джоан, может быть, это я? Что испытала моя
дочь, когда увидела отца с поднесенным к виску револьвером? Что она
подумала?
Я закрыл книгу, выключил ночник. Некоторое время я просто
таращился в темноту, думая об Аделаиде, Джоан, Холмсе, Садовнике и
символистах. Наконец, усталость взяла свое, и я уснул.
[1] Жори́с-Карл Гюисма́нс (фр.
Charles-Georges-Marie Huysmans). (1848 – 1907 гг.) — французский
поэт и писатель, один из основоположников декаданса в
искусстве.
[2] Тристан Корбьер (фр. Tristan
Corbière) (1845-1885 гг.) - французский поэт-символист,
представитель так называемой группы «прóклятых поэтов».
Она поняла, что сейчас он убьет ее.
На мгновение где-то на самом краю сознания мелькнула картина: ее
молодое, красивое тело лежит на земле, лицо бледное до синевы,
глаза широко открыты, но в них совсем нет жизни, а на запрокинутой
шее, изяществом которой она всегда так гордилась, алеет ровная
глубокая рана.
Закричав, она толкнула его в грудь и, собрав все силы, побежала
вниз по переулку к докам. Подошвы ботинок гулко стучали по
мостовой.
- Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Ей откликались лишь чайки, кружащие над темной водой Темзы в
тщетной надежде увидеть блеск неосторожной рыбы.
Он догнал ее у сложенных друг на друга пустых деревянных
ящиков.
- Пожалуйста, сэр, - прохрипела она, задыхаясь. –
Пожалуйста.
Она стояла, прислонившись спиной к ящикам и смотрела на него. Ее
грудь вздымалась, а густые рыжие волосы трепетали на ветру как
флаг.
Он приближался. Ножа в его руке уже не было, и робкий луч
надежды озарил ее душу.
- Сэр, пожалуйста.
Он был уже совсем рядом. Она хотела зажмуриться, но неведомая
сила заставляла ее смотреть прямо в его глаза. Глаза, в которых она
лихорадочно искала искру милосердия.
Не найдя ее, она закричала.
Она никак не могла понять, почему мать считает ее хорошей
девочкой. Да, она получает отличные отметки в школе, имеет
прекрасные перспективы для поступления в колледж, не дерзит
учителям и не дерется с соученицами. Но разве этого достаточно,
чтобы считаться хорошей девочкой? Отметки, перспективы и прилежное
поведение – это такая же ширма, как ее затрапезная юбка и блузка,
которые ей приходится носить, потому что мать не может заработать
на нормальную одежду, над которой не смеялись бы в школе. Эта ширма
скрывает простой факт, который известен только ей самой: Розамунд
Нэш-Мерфи не является хорошей девочкой.