— Ахой! Чего вас сюда принесло? – крикнул я.
Черный Пьер перемахнул через борт и пошел к берегу, расплескивая
воду. Килька выпрыгнул вслед за ним с абордажной саблей в руке. Мне
захотелось себя ущипнуть.
— Какого черта?..
— Юнга вызвал Пьера на поединок, – сказал Стив. – Сейчас будет
потеха!
— Что-о? – я перевел взгляд на Кильку.
Тот мотнул головой, отбросив с глаз светлые волосы.
— Он отказался извиниться.
Пьер оглушительно заржал.
— Извиняться? Извиняться перед тобой, медуза
дрожащая?
— Пошли, пошли, – поторопил Чарли. – Нас ждет славное место,
словно самой природой созданное для того, дабы орошать его
кровью.
Я хорошо знал это место: утоптанную площадку на утесе, который
иногда называли Кровавым, но чаще – Сидящим Псом. При взгляде с
пристани утес и вправду смахивал на сидящую собаку с вытянутой в
сторону моря мордой. Под этой мордой – нависшим над водой широким
толстым выступом – была такая глубина, что там могла бы запросто
встать на якорь шхуна вроде «Аланны». На выступ вела единственная
тропа, и береговые братья часто сводили на площадке счеты без
риска, что им помешают.
— Вы сумасшедшие! – выпалил я. – Черный наверняка его убьет!
Черный Пьер перекосил лицо в злорадной гримасе, Килька упрямо
сжал губы.
— Все в порядке, – успокоил меня Барт. – Мальчишка
нарисовал-таки карту.
— Да ну?
— И я записал под его диктовку все приметы, – штурман похлопал
себя по сумке на боку. – Даже если твоего матлота зарубят, мы
отыщем клад легче, чем окорок в мамашиной кладовой.
Чарли уже шагал по тропинке вверх по «боку» Сидящего Пса, и
Килька поспешил за Умником. Черный Пьер перегнал юнгу, на ходу
вытащил из ножен палаш, обернулся и скорчил зверскую гримасу. Я
видел только затылок Кильки и не знал, изменился ли тот в лице, но
он замедлил шаг.
Остальные тоже пошли по тропе по двое, по трое, заключая между
собой пари. В основном ставки делались на то, сколько продержится
юнга, прежде чем Пьер его продырявит. Мы с Бартом пристроились в
конец шествия.
— Что нашло на этого идиота? – спросил я у штурмана.
Я как будто видел диковинный сон. Рыба-лоцман загрызла акулу.
Каракатица набросилась на кракена. Килька вызвал на поединок
Черного Пьера…
— Черный оскорблял отца и мать юнги до тех пор, пока мальчишка
не взбеленился, – пожал плечами Барт.
– Остин, спорим, твой матлот не выдержит и трех выпадов Пьера? –
оглянувшись, спросил Гром Разящий. – Ставлю шесть дублонов против
двух!