— Маловата ставка, – засмеялся Диогу.
— Больше у меня нет. Ну как, Остин, спорим?
Я покачал головой и вытер пот со лба. Было очень жарко, солнце
стояло в зените.
— Думаю, все закончится на первом же выпаде.
Гром плюнул и заорал:
— Эй, кто хочет рискнуть двумя дублонами против шести?
К тому времени, как мы добрались до выступа, все успели сделать
ставки, кроме меня.
Полукруглую площадку, истоптанную босыми и обутыми ногами,
пятнала тень от пальм, растущих на «башке» Сидящего Пса, а кое-где
виднелись пятна потемней – спекшаяся кровь тех, кто дрался здесь
раньше.
Я подошел к Кильке и показал на такое пятно.
— Знаешь, что это?
Тот кивнул и куснул нижнюю губу.
— Мы будем драться до первой крови.
– «Первая кровь» может брызнуть, когда тебе выпустят кишки, –
сообщил я. – Решил раз и навсегда избавиться от морской
болезни?
В глазах Кильки мелькнул страх. Он переложил абордажную саблю из
руки в руку и взглянул на Черного Пьера, стоящего на другой стороне
площадки: негр снял рубашку, и мускулы бугрились на его могучих
плечах и груди. Палаш он держал небрежно, как легкую деревяшку.
— Сдрейфил? – крикнул Пьер. – Мечтаешь улизнуть, трусливый
шлюхин сын?
Юнга сжал рукоять сабли обеими руками и быстро посмотрел на
меня. Не знаю, чего он от меня ждал, сейчас ему больше всего
пригодилось бы напутствие священника.
— Отойди от него, Остин, – велел Барт. В отсутствие капитана и
квартирмейстера штурман взялся командовать поединком.
Я присоединился к парням у склона утеса и спросил:
— Где он взял саблю?
— Я ему одолжил, – объяснил Луис. – Взамен – если его не
прикончат – он будет драить за меня палубу до самого Барбадоса.
Я сплюнул.
— Ладно! Если он и вправду нарисовал карту, все к лучшему.
Кажется, сегодня был день моего освобождения: сперва я избавился
от девчонки, а скоро освобожусь и от «матлота». Папаше это не
понравится, но старший здесь Барт, с него и спрос.
— От головы до ног меня насытьте
Жестокостью! – продекламировал Чарли. – Сгустите
кровь мою,
Замкните входы и пути раздумью,
Чтоб приступы душевных угрызений
Не потрясли ни замысла,
ни…[1]
— Начинайте! – перебил Барт разошедшегося Умника.
Едва он это сказал, Пьер налетел на противника, как черная буря.
Парни взревели, поддерживая негра, только Гром Разящий
выкрикнул:
— Юнга, держись!
Значит, командир канониров все-таки нашел того, кто принял его
пари.