- Дирк, мальчик мой, я знал, я знал…
Последнее, что я услышал перед тем, как отключиться, когда
чьи-то заботливые руки попытались перевернуть меня на спину, был
все тот же голос, требовавший срочно седлать коней.
- Сейчас здесь будет не протолкнуться от этих тварей,
собираетесь заночевать что ли?
____________
* «…В третий месяц по выходе из Египта израильтяне подошли к
горе Синай, где Бог дал Моисею каменные Скрижали Завета с Десятью
заповедями, ставшими основой Торы […] Но пока Моисей сорок дней
оставался на горе, народ согрешил, нарушив только что заключённый
завет: сделал золотого тельца, которому евреи начали поклоняться
как Богу. В гневе Моисей разбил Скрижали и уничтожил тельца. После
этого опять на сорок дней он вернулся на гору и молился Богу о
прощении народа…» (Книга Исход, вторая книга
Пятикнижия (Торы), Ветхого Завета и всей Библии) Как именно Моисей
разбил скрижали – с моей стороны это, понятно, всего лишь
предположение.
Городок Бон-сюр-Сон, раннее утро
(24 января 1402 года)
Малышка Эми появилась как обычно - вальяжно и неторопливо. Если
бы не ее 12 лет, полностью соответствующие возрасту острый нос,
коленки и вообще - подчеркнуто субтильное даже в зимней одежде
телосложение, все это не выглядело бы настолько забавно и
несуразно. Данные у девчонки и впрямь были не самыми подходящими
для косплея «солидной матери семейства», или как там именно она
называла выбранный образ.
Забываясь, иногда я с трудом сдерживался, чтобы не
расхохотаться, но она начисто игнорировала все намеки. Да и
отношения наши не очень-то подходили для насмешек. По крайней мере,
с моей стороны.
Именно Эмма ночевала здесь все эти месяцы, пока я приходил в
себя в почти опустевшем без слуг и домочадцев доме. Как оказалось,
остальной родне выживший пацан чем-то сильно пришелся не по
сердцу.
Не знаю, из-за чего именно, но все они явно не горели желанием
возиться со мной, а спасший меня наставник во время драки лишился
ноги, и сейчас привыкал к своему новому положению. Поначалу я был
не в том состоянии, чтоб все это понять, но стоило немного прийти в
себя, как печальный факт стал абсолютно очевиден.
- Подать горшок?
Не знаю, как ей это удавалось, но в голосе девчонки в этот
момент, как всегда, не было ничего кроме вопроса. Ни брезгливости,
ни пренебрежения, ни покровительственности или насмешки. Если вы
хоть раз были неходячим, а вашей медсестре - меньше самого малого,
то будьте уверены: мнительность ваша разовьется до просто
потрясающих высот! Но нет, абсолютно нейтрально…