Когда речь только зашла о походе на
Троллий рынок, Ася проявила внезапную солидарность с Вильком,
совершенно не одобрив идей Франца.
— Да много ты понимаешь в
книгопродавческих делах, — попытался отбиться от неё Врочек.
— Уж не меньше твоего! Алана только
жить начинает, а ты её втравливаешь! Ууу… Вот накляузничаю чародею,
ужо он тебя!..
— Жить ей, в первую очередь, надо на
что-то, деньги из воздуха не заведутся, — буркнул Франц. — И
вообще, кыш, покойница!
— Ой, а сам-то, сам…
Поняв, что перепалка грозит
затянуться надолго, я потащила Адель вглубь лавки к своему столу.
Из тени между стеллажами, перестукивая деревянными ножками-лапами,
выбрался диван и тут же полез под руку, требуя, чтобы его почесали
за подушками.
— Привет, Кусь, — пришлось похлопать
образумленную мебель по фигурной спинке.
За полтора месяца диван не только
окончательно прижился в лавке, но и обзавелся прозвищем за…
правильно, за привычку разевать не по делу зубастую пасть.
— Дель, садись, я мигом, в сухое
только переоденусь, а то не хватало ещё на Праздничную неделю
утонуть в соплях.
— Да уж, — Делька тут же плюхнулась
на бархатные подушки, и принялась почесывать Куся. Диван басовито
урчал.
Мне же оставалось заскочить в жилые
покои, но первым делом стоило запихнуть в тайник отданный Ремицем
пузырёк. Нечего им размахивать, словно сигнальным флагом. На досуге
посмотрю, что с этой штуковиной не так.
Не успела я натянуть сухие чулки и
сменить отсыревшую обувь, как из лавки долетел громогласный рык
дивана, визг Адели, грохот посыпавшихся на пол книг, и дребезжащий
вопль пана Франца: «Кто впустил эту мелкую сквернавицу в лавку?!
Алана!!!»
Куць и все его отродье! Фийона! За
свалившейся неразберихой, совсем забыла про фею. Что там натворила
дерзкая малявка, оставалось только гадать. На ходу шнуруя юбку, я
поспешно выскочила в общий зал.
Картина оказалась поистине достойной
запечатления. Делька ошеломленно сидела на полу, потирая поясницу,
а вокруг неё разлетелись исписанные убористым почерком желтоватые
листки. Рядом валялась смятая упаковочная бумага. Диван, встав на
дыбы, сотрясал передними лапами ближайший стеллаж, усыпая пол
книгами, а с верхней полки на него рассерженной кошкой шипела
Фийона. Стрекозиные крылышки феи посверкивали ядовито-зелеными
искрами, такие же сполохи проскальзывали между малюсенькими
пальчиками. Призраки бестолковыми молями кружили возле места
катастрофы, тщетно пытаясь угомонить разошедшуюся мебель.