И не сразу заметили двоих мужчин,
бесшумно появившихся со стороны лестницы, ведущей вниз, на второй
этаж барака.
Разговора не получилось – не было
даже обычных в подобных случаях наездов и распальцовок. Уголовники
(а что это именно они, сомнений ни у меня ни у Кармен не мелькнуло)
кинулись молча. В руке первого, рыжего, веснушчатого парня лет
двадцати пяти-двадцати семи, опасно блеснула острая сталь.
Я замешкался от неожиданности,
извлекая из-под ремня «Коровин» - предупреждали ведь умные люди,
что такой способ ношения оружия годится только для кинематографа! А
вот Карменсита не потеряла и доли секунды - прислоненная к столбу
лопата словно сама прыгнула ей в руки. «Длинным коли» - точно,
безжалостно, словно на занятиях по штыковому бою. Хряск, ржавый
металл рассекает гортань. Враз обмякшее тело, издавая жуткое
бульканье перерубленным горлом, мешком оседает на доски и судорожно
дёргается в быстро расползающейся лаково-красной дымящейся
луже.
Я, наконец, извлёк пистолетик,
передёрнул затвор и, недолго думая, выстрелил во второго. Промазал
– и это с каких-нибудь семи шагов! Пуля ушла в потолочную балку,
точную копию той, их которой мы только что извлекли захоронку.
Тупой удар, на голову злодея сыплются щепки, он испуганно приседает
и совершенно по-детски прячет голову на груди, прикрыв руками.
Держу вражину на прицеле, а кубинка точным ударом сбивает его с
ног, заворачивает за спину руки и ловко вяжет его же собственным
ремнём.
Прислоняюсь к столбу, и меня начинает
тошнить. Чуть ли не отрубленная голова, тонкие струйки крови,
фонтанирующие в такт биению ещё живого сердца, из перебитых артерий
– это перебор даже для меня. Всё же, подобные кровавые сцены в
прошлой жизни мне приходилось видеть нечасто, да и те больше по
случаю травм или несчастных случаев. А вот Карменсите хоть бы хны -
она закончила вязать пленника и стоит над ним, многозначительно
поигрывая затрофеенной у мёртвого бандюка финкой.
Что до альтер эго, то его я от этого
зрелища сумел уберечь. Я только недавно освоил этот трюк –
моментальная сверхконцентрация и резкий, неожиданный ментальный
толчок, в результате которого сознание проваливается куда-то в
глубину нашего общего мозга. Если верить «рецепиенту», в таком
состоянии он почти ничего не видит – так, неясные тени и контуры –
и совершенно лишается слуха, обоняния и тактильного восприятия
окружающей действительности. Альтер эго ужасно злится каждый раз,
когда я использовал новообретённое умение – ну и я обещал не
пускать его в ход без крайней необходимости.