Вроде этой, к примеру…
- Странно… - говорю, едва справившись
с тошнотой. – А меня уверяли, что захоронка спокойно долежит до
восемьдесят пятого, и никто её за всё это время не побеспокоит…
Карменсита задумывается.
- Может, они вовсе не за ней пришли?
Какие-нибудь свои дела, например, тоже тайник – место-то
удобное…
- Хм…. А что, мысль. Может, тогда
пошарим, глядишь, ещё чего-нибудь отыщется?
- Шарить-то зачем? – искренне
удивляется кубинка. – Мы вот этого спросим, он нам всё и расскажет.
Ты ведь расскажешь? – ласково интересуется она у связанного
уголовника. Тот в ответ мычит что-то сквозь кляп – и когда она
успела его всунуть?
- Расскажет. – удовлетворённо делает
вывод Карменсита.– Как миленький расскажет, и сам всё покажет. И
кричать не будет, потому что умный и хочет жить…
Захоронка нашлась через три стропилы
от первой. Эта была устроена без особых изысков - бандиты просто
подсунули свёрток со своим добром между балкой и нестругаными
досками, поверх которого настелено кровельное железо. Денег в ней
оказалось немного, около двух с половиной тысяч разномастными
купюрами. Кроме них - толстая, перевязанная бечёвкой, пачка
облигаций Госзайма на предъявителя и горсть мелкой ювелирки,
завёрнутой в обрывки газет. А ещё - старый, довоенного выпуска,
вытертый до белизны «ТТ».
- Возьмём? – дочь Команданте указала
на пистолет. - Хорошее оружие, надёжное, пригодится. И патроны
достать легко.
Я едва не сел, прямо там, где
стоял.
- С ума сошла? А если за ним дело
мокрое? Не отбрешемся потом, даже генерал не поможет!
- Тебе виднее - равнодушно отвечает
Карменсита, наклоняется к «языку» – и вдруг коротким, точным
движением бьёт его куда-то в область печени. Вой, полный
мучительной боли, бандит катается по полу, пытаясь дотянуться до
раны связанными руками, и замирает. Кармен дожидается, когда
прекратятся судороги, аккуратно, стараясь не задеть кожу, срезает
верёвки с запястий трупа, после чего – не обтирая лезвия финки,
вкладывает рукоять в пальцы первого уркагана. Замечаю, что всё это
время она была в тонких резиновых медицинских перчатках.
- Оставлять живым его всё равно
нельзя, свидетель. – поясняет кубинка. - А так решат, что один
другого пырнул ножом в живот. Тот в долгу не остался, и успел
ударить обидчика лопатой в гортань, от чего тот и скончался на
месте. Но и сам далеко не ушёл, истёк кровью. А эти цацки для
убедительности тут бросим – вроде как из-за них они и
сцепились..