Лучше бы об этом думал следователь.
Хотя… Вряд ли кто-нибудь из следователей ОБЖ знает химию лучше
Олафа. Если бы под действие едкой пыли попали все, они бы не бежали
вниз по склону, они бы плевались, кашляли и лили слезы где-нибудь
возле времянки — ветер мгновенно сдул бы любую рассеянную в воздухе
пыль. Возможно, они бы пытались промыть глаза водой.
Провести следственный эксперимент?
Дунуть и вдохнуть? На бумажном мешке пыли пока оставалось
достаточно, аллергией Олаф не страдал… Не очень-то хотелось
промывать маслом глаза и носоглотку, и он решил повременить со
столь радикальным способом установления истины.
Над океаном вставала мрачная,
багровая луна, северный ветер бился в южные скалы, надрывно плакала
орка, словно предвещала беду… Словно умоляла вернуться в лагерь — к
свету, к огню… Остров казался огромным кораблем, но не плывущим на
юг, а севшим кормой в воду, задравшим нос. Олаф стоял в самой
высокой его точке, над кострищем, и всматривался в темноту ледяной
чаши. Он не мог различить — только угадывал — глубокие черные
провалы трещин в скале и ощущал шедший оттуда тлетворный холодок.
Холодок вился в воздухе, неподвластный ветру, поднимался все выше —
подползал к ногам. И хотелось отступить, но отступать было некуда.
Холодок тугими струйками опутал колени, взял за запястья… Не
шевельнуться. Словно связал по рукам и ногам. Нет. Не связал —
заморозил. От холода муторно ныли суставы на ногах и до слез ломило
руки. Не шевельнуться.
Они появились из черноты глубоких
трещин, из мертвого мерзлого камня. Безлицые, безмолвные, цверги не
двигались в человеческом понимании — но приближались. Они смотрели,
и под их взглядами становилось все холодней. Смерть не предлагала
поединка, не оставляла возможности даже встретить ее с достоинством
— ватный страх, коллапс и паралич.
Сдвинуться с места! Любой ценой!
Шевельнуть хотя бы мизинцем! Беспомощность. Нет на свете ничего
страшней беспомощности, ни в чем нет большего отчаянья… Не закрыть
глаза, не сжать кулаки, не выдавить даже шепота из глотки. Они все
ближе, их уродливые тени со всех сторон. У них тупые человеческие
зубы, они будут долго смаковать живую плоть. Лучше шагнуть назад, в
пропасть, — любой ценой сделать шаг в пропасть! Всякий поединок со
смертью — это поединок с самим собой. Один шаг! Ну же! Всего один
шаг! Собрать волю в кулак и шевельнуться!