Вообще-то говоря, Макс помнил мать смутно – когда она погибла
(отец всегда говорил – ушла), ему не было еще и трех лет. Уехала с
подругами на Вуоксу – пройтись на байдарках. Прошлась…
Отец ведь не хотел ее отпускать – уговорила. Такая уж была –
любого уговорит. Рванула – не первый раз уже – и больше не
вернулась. Попала в порог, закрутило… Даже тела так и не нашли,
потому отец и говорил: ушла. Так и не женился больше, с головой
ушел в работу – а был ученым-археологом – и в воспитание сына.
Воспитывал, надо сказать, жестко, даже, можно сказать, старомодно –
хотел видеть в Максиме настоящего петербургского интеллигента,
продолжателя своего дела. Жили они вдвоем, занимая две небольшие
комнаты в старой коммунальной квартире на Васильевском. Кругом
камень, узкий петроградский двор-колодец, в котором кто-то из
соседей посадил пару сосенок. Максиму нравилось. Он даже за
сосенками ухаживал.
Ага! Вот, кажется, то, что надо, – дом номер 66 по бульвару
Бино. Однако тут и вывеска имеется: «Великая национальная ложа
Франции». Оно самое!
Повеселев, юноша на всякий случай огляделся в поисках старика –
нет, того все ж таки не было. Значит, и вправду отстал – наверняка
потерялся на «Ля Дефанс».
Максим позвонил в дверь. Надо же – та сразу открылась. Ах, ну
понятно, – камера. Просторный прохладный вестибюль, стены,
украшенные календарями с видами Нью-Йорка, и – никого. Стойка
ресепшен оказалась пустой. Интересно, а где же служители?
Максим уселся в мягкое кресло – целый ряд таких тянулся вдоль
левой стены, – посидел минут пять, потом, так никого и не
дождавшись, подошел к стойке, позвал:
– Ау! Есть здесь кто-нибудь?
Никакого эффекта! Лишь под потолком гулко отозвалось эхо. Пожав
плечами, юноша обошел стойку и поднялся по ступенькам в длинный
коридор, ведущий в глубину дома. Мозаичный, в шахматную черно-белую
клетку пол, на стенах – масонские символы в красивых резных рамках:
циркуль, угольник, молоток и всевидяще око – глаз в треугольнике.
Отец, когда рассказывал, называл его «лучезарная дельта». Вдоль
стен тускло, через одну, горели лампы.
– Вы кого-то ищете, месье?
Вздрогнув, Максим обернулся и увидел выходящего со стороны
ресепшен невысокого человека в строгом черном костюме при белой
рубашке с галстуком. Ну наконец-то, хоть кто-то!
– Я ищу ложу… Великую национальную ложу.