– Жрец Усермаатрамериамон, – немного подумав,
посоветовал царица. – Он, несомненно, умен и, кажется, честен.
А чати Небхеперсенебу я почему-то не верю – слишком уж сладок и
льстив.
– Я знаю жреца. – Макс кивнул. – Умен, хитер и
коварен. И слишком много теряет в случае нашего поражения. Именно
поэтому ему можно довериться.
Не откладывая дело в долгий ящик, со жрецом поговорили в тот же
день, но уже ближе к вечеру. Главный жрец храма Амона
Усермаатрамериамон был давним знакомцем юного фараона и, уловив
суть вопроса, удовлетворенно кивнул:
– Благодарю тебя, государь, что ты обратился ко мне в таком
важном деле!
Ах-маси скривил губы:
– У меня не так много людей, которым я мог бы полностью
доверять. Тебе доверяю. Надо объяснять почему?
– В этом нет надобности, мой повелитель. – Жрец –
высокий, мосластый, худой – прищурился, на тонких губах его еле
уловимо заиграла улыбка. Такая же, как у Осириса в дворцовом храме
под красной от света зари крышей.
Они договорились, условились обо всем – встреча прошла в храме
Амона, на западном берегу Хапи. Говорили немного, по существу. Жрец
взял на себя заботу о «паломничестве», заявив, что сделает все для
того, чтобы раскрыть заговор.
– Враги, конечно, попытаются убить тебя… точнее, того, кто
будет изображать тебя, повелитель. Уж больно удобный случай. Ты все
хорошо рассчитал – вряд ли они его упустят.
– Нет, друг мой, – махнув рукой, хохотнул Макс. –
Ты понял меня не совсем так. Вряд ли враги будут наносить удар… они
его уже нанесли! Помнишь, я говорил о золотой пластине в храме
Змеи? Думаю, ее нарочно подбросили. Чтоб я нашел. Но сейчас дело в
другом – я хотел бы сам, без помех, заняться храмом Мертсегер,
богини-змеи.
– Храмом Молчаливой Богини? – удивился жрец. –
Сам? А почему нельзя кому-нибудь это поручить?
– Нельзя, – Юноша упрямо покачал головой. –
Такова моя воля! Поверь, так будет лучше. И вовсе не потому, что я
никому не доверяю. К тому же меня интересует не только этот храм,
но и все другие… в основном – маленькие, неприметные… но
почитаемые! Такие ведь есть… и много.
Максим понимал, конечно, что объяснение вышло путаное, но уж
какое есть. В конце концов, он – великий фараон и не обязан никому
ничего объяснять! Ну не говорить же о том, что местные люди, в силу
своей особой религиозности и почтительности к различного рода
божествам, вовсе не годятся для столь деликатного дела. Даже Тейя –
и та вряд ли подойдет, хоть она и способна на многое. Но… она
родилась здесь, здесь воспитывалась, росла, как и все, впитывая
себя преклонение перед богами. Это почтение, этот страх невозможно
было пересилить. А Максим подозревал, что с храмом Мертсегер дело
обстоит нечисто, специально интересовался этим. Впрочем, не только
богиней-змеей, но и всеми другими храмами, кроме, пожалуй, храма
Амона, жрецы которого с приходом захватчиков потеряли бы все.