После мебели слуги несли личные вещи умершего фараона: трости,
скипетры, веера, зонты, драгоценности – как же без них! Ах как они
сверкали грудами на золотых блюдах! Больно глазам.
Обнаженные до пояса женщины – профессиональные
плакальщицы, – с распущенными волосами и измазанными грязью
лицами, вопили, голосили, стонали, в экстазе ударяя себя руками по
голове, и, по мнению Ах-маси, явно переигрывали. Ну совершенно
незачем было здесь так вопить, это уже не похороны получались, а
какой-то фарс, впрочем мало кого смущавший.
Пара коров уныло тянула на полозьях завешенный разноцветными
циновками катафалк в виде барки со статуями жены и сестры владыки
загробного мира, Исиды и Нефтис, жены и сестры Сета… однако
родившей от Осириса бога Анубиса, покровителя бальзамирования и
некрополей. Анубис также почитался и в качестве властителя царства
мертвых, но вот кто там был главнее – он или его родной батюшка
Осирис, – Максим не очень-то понял, да, собственно, не
особенно-то и рвался понять. Богов и богинь в Черной Земле имелось
великое множество, запомнить всех было бы, пожалуй, трудновато,
хотя бы главных.
Под вопли плакальщиц процессия спустилась к пристани, у которой
покачивались на волнах барки с главной, погребальной ладьей
посередине. Туда и поставили катафалк с саркофагом и статуями,
зацепили погребальную барку буксирным тросом. Поплыли –
родственники и друзья, плакальщицы, слуги…
– На запад, на запад, к земле праведных! – кричали
женщины. – Место, которое ты любил, ныне безутешно.
– О, безвременно ушедший сын мой! – по обычаю,
причитала царица. – Ты уходишь нынче, уходишь, переправляешься
через реку, уходишь на поля Иалу, в страну вечности!
Несколько ошеломленный всей этой суетой, Ах-маси исподволь
осматривал собравшихся. Народу повсюду виднелось великое множество,
что и понятно – хоронили-то не кого-нибудь, а самого фараона!
Некоторые зеваки уже создавали в собравшейся толпе давку, а кое-кто
даже затеял драку, и воины назначенного в помощь распорядителю
похорон Секенрасенеба охаживали драчунов увесистыми палками по
спинам:
– А вот вам, вот! Воистину, как же вы смеете драться в
такой печальный и скорбный день?!
Большая часть зевак, естественно, осталась на том берегу, однако
и тех, кто считал необходимым лично проводить умершего до самой
гробницы, набралось предостаточно. На западном берегу, на всем
протяжении пути до гробницы, дорога была заставлена каким-то
прилавками с разного рода амулетами, разноцветными ленточками,
цветами. Понятно… кому похороны, а кому и бизнес.