На стол легли несколько звеньев от массивной золотой цепи. Цена
на первый взгляд вроде достаточная, но... Тут в мой разум втёрлась
речь Пузика:
- Компаньон... Начальник! Зачем тебе то мерзкое животное? Ведь у
тебя есть такой замечательный я! Командир! У этой цепочки имеется
ряд неоспоримых достоинств. И главное из них - она вкусная и
полезная. Давай поменяемся, пока этот дурень не передумал, а то
ведь сам сожрёт.
- Хм... Компаньон, люди не едят золотых цепочек.
- Что же делать? Ладно! Она не пропадёт! Я съем её сам!
Хвост Пузика вытянулся, жало подцепило крайнее звено, и цепочка
уверено поползла по столу в направлении наглого дракончика.
Глядя на это безобразие, Михель сделал вывод:
- Так мы договорились?
- Да! Забирай мерина.
- Вместе с седлом и прочей упряжью?
- Вместе. Зачем они мне без животины?
- Премного благодарен, господин ле Гур.
Тут глаза бывшего слуги округлились, он увидел, как язык
дракончика облизывает цепь, а зубы пробуют разгрызть лакомое звено.
И всё это на фоне счастливого хриплого мурлыкания.
Следующий час я посвятил освежению запомненных заклинаний и
просмотру найденной в сундуке книги отца. Так заведено - волшебник
должен спать восемь часов в день без перерыва, а затем тратить час
на чтение Книги Заклинаний. После того, я вышел во двор и стал
готовиться к отъезду.
Как раз в тот момент из сенного сарая выбрался Мартин. Что
сказать? В замке графа я встречал нежить более симпатичного вида.
Говорю же, грибную дварфийскую водку пьют только самоубийцы. Пусть
в этот конкретный раз данный индивидуум выжил, но его похмелье хуже
смерти. Во всяком случае, смерть значительно гуманнее.
- Ашер! Всё пропало! Я выгнал своего слугу, подарил его мула
проходимцам и в довершение всего вновь оказался на мели. Во рту у
меня рассадник мерзости и пакости. Взор мутен, руки дрожат, - тут
был сделан неожиданный вывод. - И виноват во всём ты! Зачем вчера
дал мне денег? Теперь ты обязан убить меня! Или похмелить!
Мостовой тролль
На берегу, недалеко от моста без среднего пролёта, стоит мрачный
воин и с тоской смотрит на бурные воды реки. Слишком старый, чтобы
быть оруженосцем, да и отсутствие гербов с прочими атрибутами
дворянства намекает на воителя из простолюдинов. Хотя приличный
доспех, показывает его нерядовой статус. Рядом стоят два лучника с
натянутыми луками и тоже разглядывают реку. В стороне, на обочине
дороги слуга присматривает за тремя лошадьми под седлом и двумя
вьючными мулами. Ещё одна, судя по стати, верховая лошадь, уже
освобождённая от седла и уздечки, дохлой валяется у дороги. А в
тени дерева лежит труп в латных доспехах, смятых страшным ударом по
плечу.