И адресована она всем нам. И Лене,
и Антону и мне. За то, что к Лене он любовью
не пылает, я даже хамство готова простить. Враг моего врага…
— Здравствуй, Андрюша. Мой собаку, и если хочешь,
иди к нам завтракать, — в голосе Лены я услышала неприязнь,
которую девушка безуспешно попыталась скрыть, но не получилось.
Это и сам Андрей услышал. И отреагировал, как
смог.
— Ты бы лучше не завтраками занималась,
а ужинами, Ленок. Ты вот завтраком сегодня покормила Тоху,
а ужинала его другая. Всю ночь ужинала, — похабно подмигнул он.
— Или у вас теперь любовь втроем? Кстати, от завтрака
не откажусь.
Андрей высказал это, и повел довольного пса
в ванную. Лена поднялась, и сначала растерянно, а затем зло
взглянула. Почему-то не на Антона, а на меня.
Резко отвернулась к плите.
Я ожидала крик. Я бы на ее месте… нет,
при посторонних я бы скандал не устраивала, но попросила бы
Антона выйти, и допрос был бы недетский. Снова совестно стало, вроде
и не было ничего, как бы мне ни нравился любой мужчина, я,
наверное, еще не в том возрасте, чтобы «ужинать» без обязательств.
— А Булка — это он или она?
— растерянно спросила я, наблюдая за порывистыми движениями Лены.
Может, сейчас как накалит сковороду, да как отходит
меня ею?!
— Это он. Мальчик, — спокойно ответил Антон.
— А кличка почему девчачья? — возмутилась я.
— Унисекс, Маша, — хохотнул мужчина.
— Мы за традиционные ценности. Просто Булка, когда щенком был,
жрал как не в себя, больше всего хлеб любил, вечно со стола
тырил. Его соседи наши купили для ребенка — тот просил щеночка, ему
и подарили. Вот только хаски — тот еще трэш, активные очень,
и семейство не справилось с воспитанием. Повесили объявление,
что отдадут в добрые руки.
— А у тебя добрые руки? — мурлыкнула
я тихо.
И взглянула на его руки. Красивые, крупные,
с чуть грубоватой кожей на костяшках. Я помню, как Антон вел
машину — простое действие, но меня завело. Одна рука на руле,
вел спокойно, не вцепляясь в руль. Дико сексуальное зрелище.
Боже, надеюсь, я не дойду до такой степени
отчаянья, и не стану на такси разъезжать,
и до водителей домогаться?!
— Жаль стало, — пожал плечами мужчина.
— В лифте с ними ехал, услышал, что никто не хочет такую
обузу брать, и надо бы усыпить, а сыну наврать, что
на ферму отвезли. Чтобы не плакал. Вот я и взял. Один ведь
жил, а тут щенок — и компания, и мотив
не на работе ночевать, а дома. Ответственность.