.
Проводя разграничение между определениями эффективности процессуально-правовой нормы и эффективности деятельности по ее применению, мы не забываем о том, что сами по себе они представляют лишь составные части более общего понятия – правового регулирования и что они находятся в самой тесной взаимосвязи друг с другом. Раздельное их рассмотрение полезно по ряду соображений, в том числе, например, в силу необходимости выявления причин изъяна в действиях какого-либо конкретно взятого правового установления: зависят ли они от недостатков правоприменения или являются следствием пробелов, неполноты содержания или нечеткости изложения самой правовой нормы.
Вместе с тем в рамках данного исследования мы будем вести в дальнейшем речь об эффективности прежде всего длительности по применению процессуально-правовых норм, относящихся преимущественно к институту уголовно-процессуального принуждения. Это обусловливается, как отмечено выше, и спецификой предмета правового регулирования в сфере уголовного судопроизводства.
Поскольку эффективность правовых установлений есть их способность обеспечить достижение стоящих перед ними целей, становится необходимым определить цели мер уголовно-процессуального принуждения. «Проблема цели, – отмечает Д.А. Керимов, – имеет огромное теоретическое и практическое значение, ибо от того, как сформулирована цель, точно и четко названы возможности и пути ее достижения, в значительной мере зависит успешное овладение достижениями научно-технической революции, соблюдение высоких темпов развития, умелое использование ресурсов и потенциальных возможностей социалистического общества»[112].
Но прежде всего необходимо сделать одно замечание. Дело в том, что в уголовно-процессуальном законодательстве наряду с категорией «цель» (см., например, ст. 89 УПК РСФСР) широко употребляется категория «задачи» уголовного судопроизводства (см., например, ст. 2 Основ, ст. 2 УПК РСФСР). Более того, в статье 2 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик говорилось как о целях, так и о задачах социалистического правосудия. «Определенные нюансы данных понятий, – замечает П.С. Элькинд, – лежат отнюдь не в различии их содержания, а в возможности их разноаспектного использования. Категория «цель» – философская, категория «задача» имеет более практическое, житейское употребление»