Ехали, по-прежнему, молча. Королев
обратил внимание, что за шесть километров пути, майору несколько
раз хотелось что-то сказать, но он постоянно себя удерживал, потому
что Королев был человеком для него новым, и офицер, видимо,
опасался, что их разговор может быть передан наблюдающему органу,
который, несомненно, тут существовал. Эта догадка молнией
пронеслась в голове Королева и он не стал давать повода майору
заговорить с собой. Он даже демонстративно отвернулся и уставился в
большое квадратное окно, где, кроме черноты, ничего не было
видно.
Королев мысленно прикинул, что если
скорость электропоезда сто километров в час, то путь в шесть
километров они преодолеют за три с половиной минуты. Был, правда,
один момент, когда скорость значительно снизилась, но потом
электричка настолько ускорилась, что только свист от колес стоял
под полом.
В самом конце пути, майор повернул
голову к Петровичу и сказал:
– Обратно поедете по аварийной ветке.
А дома уже разгрузитесь с обратной стороны своей мастерской. Это
понятно?
Королев кивнул, не проронив ни
слова.
Вскоре они прибыли на место. Это был
точно такой же перрон, в середине которого стоял столб с надписью
«Перрон № 2». В конце огромного зала поблескивали двери трёх
лифтов, видимых с той точки, где стоял Королев. Майор быстрым шагом
снова шел впереди – они направлялись к лифтам. Широкие двери
грузовых лифтов показались Королеву настолько высокими, что он не
поверил словам Наумочкина о двух с половиной метрах в высоту, если
только сам Королев не убавил в росте за время поездки в метро.
Ненароком мелькнула мысль о чрезмерном употреблении кислородных
коктейлей, но, постоянно слыша об их пользе, он постарался об этом
больше не думать. Подойдя вплотную к лифтам, майор нажал кнопку
вызова. Петрович прикинул, что пара минут у него есть и обошел
вокруг лифтовую «восьмерку». «Да, красиво», – подумал он, завершая
«круг почета». Лифты смотрелись цельным железным столбом с едва
заметными швами дверей. Точно пригнанные детали создавали
впечатление, что всю конструкцию вылили из единого куска металла и
установили здесь, снабдив, для красоты, кнопками вызова. Если бы не
эти кнопки, то было бы довольно трудно отделить одну кабину лифта
от другой. «Кому нужна эта красота, если ее никто, кроме нескольких
человек персонала, не видит?», – вновь, с сожалением, подумал
Королев. Наконец лифт подъехал. Майор вставил прозрачную
пластиковую карту в едва видимую щель над кнопкой вызова. Что-то
щелкнуло внутри стальной стены, и двери, с мягким свистом, вышли из
своих пазов ровно настолько, что майор мог просунуть ладонь и
распахнуть одну дверь за другой. Вошли в просторную кабину, которая
была явно больше, чем кухня Петровича в московской квартире. Ехали
быстро. Лифт набирал скорость так, как если бы за ним, в темном
лесу, гнались разбойники. Майор спокойно смотрел на закрытые двери.
Королев же не мог стоять на месте, как оловянный солдатик, и
повернулся к противоположным дверям, которые были более заметны,
чем внешние. Так же, как и снаружи, на правой стороне внутренних
дверей была еле заметная щель для карты доступа.