«Шарабан» подкатил к отделению, мотор заглох, «пассажиры» пошли
на выход.
Я остановил Воробья, схватив его за рукав гимнастёрки:
— Слушай, ну как у вас — места появились?
Он отрицательно помотал головой.
— Шутишь? Пока только увольняют, новых давно не берут.
— Ясно, — вздохнул я.
— А чем тебя нынешняя работа не устраивает? — притворился он
незнайкой. — Работаешь в тепле и светле, а не как мы, прости
господи, в дерьме всяком. Пострелять захотел, ну как сегодня —
опять тебе, пожалуйста. Ну, получка не в пример нашей!
— Это ты верно сказал. Тепло, светло, мухи не кусают, и
пострелять удаётся. И деньги, конечно, хорошие. Но… Смотрю я на эти
сытые и довольные хари и понимаю, что как же это — сука,
несправедливо! Одни кровь проливают, другие ананасы с рябчиками
жрут…
— Что — снова взять и поделить, да? — хмыкнул Воробей.
— Нет, конечно. Хватит уже переделов собственности. Ты извини —
просто эмоции. Денёк выдался трудный.
— Без эмоций тоже нельзя. Понимаю тебя, брат Быстров. Понимаю и
где-то даже сочувствую. Но ты в грех уныния не впадай — это ведь не
только церковный грех, но и наш, большевистский. Всё, пошли
оформляться.
— Пошли.
Началась стандартная милицейская канитель: допросы, протоколы,
показания… К моим словам не цеплялись, зная, как обстоит
расклад.
И всё равно — штука это весьма утомительная. К концу дня устал
как собака, руки после писанины покрылись чернильными пятнами.
— Слушай, я схожу — помоюсь! — показал я следаку тёмные разводы
на ладонях.
— Сходи, конечно.
Я вышел в коридор, направился к умывальнику.
— Жора, привет! Какими судьбами? — навстречу шагал улыбающийся,
как Чеширский кот, Полундра.
— Да так, в злодеев немножко пострелять пришлось, — я не стал
вдаваться в подробности.
— Как же, наслышан, — закивал он. — И без трупов, говорят, не
обошлось.
— Всего один, — развёл я руками.
Внезапно Полундра посерьёзнел.
— Жора, у тебя минутка найдётся?
Я оглянулся в сторону кабинета, откуда вышел. С основными
формальностями вроде покончено, если что и осталось, так… по
мелочи.
— Для тебя все пять найдутся.
— Тогда переговорить нужно.
Мы отошли чуть подальше.
— Такое дело, Жора — в общем, не получается у Смушко добиться
твоего восстановления. Кравченко — упырь, палки в колёса ставит,
всё влияние в ход пустил.
— Ты серьёзно?
— С такими вещами не шутят, Жора. Если мне не веришь, спроси у
Гибера и Смушко.