—
Да уберите вы его отсюда! — рыкнул
первый анархист с кровати.
—
Куда его девать-то? — спросил
товарищ.
—
Свяжите и на улицу выкиньте! —
приказал бандит.
Илья почувствовал, как его схватили
чьи-то мощные руки, подняли резким рывком и потащили за
перегородку. Мальчик истошно завопил, за что сразу же получил
мощный удар под дых. Воздух с хрипом вырвался из горла, и Илья
затих.
Мальчика бесцеремонно бросили на пол
и принялись связывать руки, а за ними и ноги. Две тугие петли
стянули между собой крепкой веревкой. Не двинешься и, уж тем более,
не встанешь.
Илью снова подняли. Кто-то из
анархистов распахнул дверь и выкинул мальчишку на улицу. Прямо к
порогу, как жалкого вшивого кутенка.
Дыхание перехватило. Илья громко
зарыдал. Только на слезы нашел в себе силы. Точнее, эти силы сами
нашли выход. Горький, комковатый, обдирающий горло крик вырвался
наружу и огласил всю окрестность. А ребенок все никак не мог
остановиться. Рыдал, скулил и дергался, пытаясь ползти к дому. Вот
только крепко стянутые веревки на руках и ногах не давали этого
сделать. Сдирали кожу до мяса.
Илья дернулся и перевернулся на
другой бок. Потом обратно. Истерика. Самая настоящая истерика. А
еще – боль. Внутри и снаружи.
«Твари! Твари, зачем вы приехали? А
ты так зачем? Я ведь люблю…», —
метались мысли в голове ребенка.
—
Ма-а-ам! — завопил мальчик, срывая
голос. — Мама! Помоги мне!
Мам…
Ответа не последовало. Точнее он
был, но не тот, на который рассчитывал Илья. Из его родной лачуги
доносились лишь крики удовольствия, ахи, вздохи, натужное
кряхтение, иногда – иступленное мычание и скрип расшатанной
кровати. Стены-то тонкие, снаружи все прекрасно слышно.
Илья задергался, обдирая веревкой
запястья и лодыжки в кровь, заголосил еще громче, не в силах
вытерпеть такое. Даже боль в теле отступила.
—
Мам! Мама! — не теряя надежды,
крикнул он еще раз.
И к его удивлению мать ответила:
—
Да заткнись ты уже, бесполезный кусок дерьма!
Дыханье перехватило, а слезы комом
встали в горле. Не в силах даже вздохнуть, Илья перевернулся на
спину и уставился в безоблачное летнее небо. Увидел там стаю птиц.
Птицы не такие, как люди. Взрослые птицы всегда учили своих птенцов
летать…
Из глаз тут же брызнули слезы, а
небо раскололось. Ребенка накрыла тьма, и он провалился в забытье.
Избитый и обессиленный, Илья потерял сознание.