А ведь как все хорошо начиналось! Первым по списку вызвали
Арбузова Димку, недавно влившегося в ряды галерочников и пока еще
не утратившего навыки зубрилы-троечника. Вполне соответствуя
фамилии, он не столько вышел, сколько выкатился к доске в радостном
предвкушении и, набрав побольше воздуха, разом и выпалил: "Вот
полосой зеленоватой уж обозначился восток туда тепло и ароматы
помчал по степи ветерок бледнеют тверди голубые на горизонте все
черней фигуры словно вырезные в степи пасущихся коней".
Наталья Николаевна только рукой подбородок подперла, готовясь
слушать, а уж он, шумно вздохнув, отчеканил:
-Все!
-Ну, хорошо,- блеснула очками учительница,- а как
стихотворение-то называется?
- Рассвет,- все так же бойко ответил любитель родной
природы.
Наталья Николаевна кивнула:
- А как поэт описывает рассвет?
Арбузов озадаченно на нее посмотрел и ринулся читать
сначала.
-Нет, нет,- остановила она его,- ты своими словами скажи, что
поэт описывает.
Почуяв недоброе, Димка неуверенно занукал:
-Ну, там восток зеленый, куда ветер ароматы помчал...
- А еще?
-Ну, твердыни, то есть тверди голубые...
С галерки послышалось фырканье. Арбузов сразу же поправился:
-Ну, синие, горизонт черный, коней...
-Черный горизонт?- удивилась Наталья Николаевна.
Димка быстро зашептал губами, прочитав про себя стих, и,
уверившись в своей правоте, решил стоять на своем:
-Ну, да. "На горизонте все черней". Так в стихе написано.
Но учительница почему-то не отступала:
-Так какой же это рассвет получается, если на горизонте все
черней?
Почесав затылок и активизировав всю мощь своего воображения,
претендент на положительную оценку нарисовал такую картину:
-Ну, ведь только восток зеленый, а по краям еще ночь, черно.
-Так ведь не просто черно, а все черней! Почему? - не унималась
учительница.
Попрощавшись с радужными надеждами, растворившимися в
предрассветной темноте, Арбузов только вздохнул, послав про себя
коварных бритых поэтов, куда и ветерок не захотел бы мчаться, и
впал в транс. Бородачи были отомщены, а встревоженная галерка, как
по команде, заскребла затылки, потому что была у Натальи Николаевны
одна нехорошая особенность: вопрос, оставшийся без ответа,
адресовался следующему отвечающему. А так как чтение стихов
наизусть было, в основном, прерогативой клана галерочников, то
именно им и предназначалось это наследство. И потянулись они унылой
чередой, по-бурлацки свесив головы, пока очередь не добралась до
Гришки.