-Вань, а Вань! - позвала мама из кухни.- Иди блины есть.
Ошарашенный чужим счастьем, Ваня только замычал в ответ, но
жемчужный мираж окончательно растаял. Нужно было идти.
На кухне за столом сидел отец и ел блины. Мельком окинув Ваню
взглядом, он хмыкнул и указал пальцем на зеркальную створку
шкафчика, в которой Ваня увидел лохматую, хмурую физиономию с
разрисованным, как у индейца, подбородком. Этот нечесаный тип и был
Ваней. Смыв следы варенья, которое предназначалось к блинам, но
было ему презентовано заранее, он уселся рядом с отцом. Процесс
поедания блинов не отличался ничем особенным. Как и всегда, шло
обсуждение текущих дел и, как обычно в последнее время, все
разговоры неминуемо сводились к вопросу нехватки денег. Этот
ехидный, не верящий в блинную идиллию вопрос, как уродливый гриф,
давно завис над кухонным столом, всем своим видом указывая на
какие-то непонятные изменения вокруг.
Иногда Ване казалось, что родная пятиэтажка заблудилась в
пространстве и времени, кружа и путаясь в миражах. Вдруг по
какой-то причине завод, где отец был инженером, стал работать
только три дня в неделю, потом многих отправили в отпуск, а затем
стали сокращать. Отец очень нервничал по этому поводу. На улицах
откуда ни возьмись появились немытые, неряшливые люди, время от
времени ночующие в Ванином подъезде, сгребая под себя половички
перед дверями. Рано утром они исчезали, но их тяжелый запах Ваня
ощущал, когда спускался по лестнице, чтобы идти в школу. Но это
странное время все же вывело кое-кого к оазису благополучия.
Например, тетю Клаву - соседку сверху, любительницу гулянок и
танцев с прихлопом и притопом так, что люстра в зале становилась
маятником.
-Я своему прямо сказала,- делилась она соседкам,- месяц говеем:
ни водки, ни сивухи, ни пива. А потом рюкзаки за плечи, сумки в
зубы - и в Москву, в Лужники. Ну, вначале, конечно, что попроще
брали, в основном, майки детские. Денег, сами понимаете, в обрез.
Набьем до отказа - и домой, на рынок. Все по-быстрому расхватают.
Теперь вот и в Коньково могу заскочить, и одежку любую прикупить.
Эх, бабоньки, жизнь пошла веселая!
Соседки только переглядывались, разглядывая наряды тети
Клавы.
Послушав в очередной раз застольные денежные страдания
родителей, Ваня наскоро поел и отправился к себе. Нужно было
доделать уроки. Бережно отложив роман Александра Дюма в сторону, но
так, чтобы желтая обложка не затерялась среди груды учебников и
поблескивала, как драгоценный приз в конце утомительного перехода
по Сахаре географии, он принялся за учебу. Нельзя сказать, что Ваня
не любил учиться. Лучше вообще к учебе не применять слов любит-не
любит. Учиться надо, как надо чистить зубы, иначе их съест кариес,
надо мыться, а то, пожалуй, повторишь судьбу щедринского дикого
помещика. Помнится, недавно проходили. Следует признать, что иногда
Ваня не просто проходит, но и задерживается, а, задержавшись,
глядишь, и призадумается. Правда, случалось это не так уж и часто,
ведь обжигающий песок Сахары и прочие трудности не очень-то
располагают задерживаться в пути. Тем более, что желанный приз
совсем рядом - только руку протяни. Граф Монте-Кристо предлагал сто
миллионов и вместе с ним целый мир в придачу. Дерзай! Наказывай
виновного и поддерживай слабого! Все в твоих руках. Правда,
предлагалось все это Моррелю. Но ведь всегда можно представить,
что...