Превозмогая отвращение и нежелание
созерцать неизбежное, Йожин сдернул рогожу. Что он ожидал увидеть,
то собственно и обнаружил. Но все равно, тугой и горький ком
подступил к горлу.
- Таким нашли, клянусь святым
Христофором, таким его и нашли, - пробормотал староста, складывая
руки и нервно ломая пальцы.
- Йож, ты
как будто первый раз мертвеца увидел, - сказал Мартин по-чешски, с
жестким франко-немецким акцентом и скачущими ударениями. Такой
говор стороннему человеку, далекому от словесных привычек города
Дечина, понять совершенно невозможно.
- Не люблю
я такого. И никогда не любил ... - скривился монах с такой миной,
будто щедро куснул заморский фрукт-цитрус. - То ли дело культисты,
у них все аккуратно, все по трактатам богопротивным расписано -
сердце в одну чашу, печень в другую, кровь спустить в кувшин, не
потеряв ни капли. А здесь сплошное непотребство и
рукоблудие.
- Вот с
этим не поспоришь, - вынужденно согласился Мартин, поскольку
состояние тела на столе иным словом нежели «непотребство» описать
было сложно. Священник и староста полностью разделяли мнение Йожина
и жались в самом дальнем углу едва ли не в обнимку.
- Ну что, - протянул Мартин, задумчиво
щелкая ножками циркулоса. - Для начала, это не вампирова
работа.
- Не сказал
бы, - усомнился Йожин. - Тело почти обескровлено. Может, какой из
совсем уж старых, обезумевших. Помнишь, лесного носферату из-под
Кельна?
- А
скажи-ка, добрый человек, - обратился усатый к старосте. - Когда
его нашли, много ли крови было на месте смерти?
Селоправитель икнул и посерел лицом. Ответил за него
священник, неожиданно толково и складно, почти ровным
голосом:
- Все
кругом локтя на три уделано было. Это он здесь, сейчас... почти...
в составе. А так долго собирали.
- Вот видишь, - вновь обратился Мартин к
спутнику. - Не кровосос. При таких ранах тело обескровилось
естественным образом.
- Возможно,
- скрепя сердце согласился монах. - Хотя какого-нибудь брухо я бы
скидывать со счетов не стал.
- Окстись,
брат, - укорил Мартин, приглаживая и распрямляя ус. - Ну откуда в
здешних краях иберийский кровосос? Холодно тут для него,
зябко...
И продолжил
осмотр, бормоча себе под нос: «когти, когти...». Здесь и чертежный
инструмент пригодился, усатый старательно замерял им раны на
посеревшем теле. Что-то глухо, тяжко шмякнулось на утоптанный
земляной пол - правая рука покойника от манипуляций досматривающего
упала со стола. Для старосты это оказалось слишком - икая и с
трудом сдерживая рвоту, он устремился к скрипучей лестнице, что
вела к выходу. Священник оказался покрепче, он не отвернулся, даже
когда седой дознаватель поднял оторванную конечность. При этом
Мартин не наклонился, а сделал полуприсед, движением почти
танцующим и легким. Похоже, оберегал спину.