- Да, это
тебе не замерзших брухов шинковать, - прокомментировал Мартин итог
допроса.
К Йожину,
отпустившему ворот бесчувственной туши, подшагнул местный
священник, коснулся плеча разгневанного монаха со
словами:
- Прояви
милосердие и усмири гнев сердца своего, брат во Христе! Я отвечу на
твои вопросы. Не на все, но на многие. Ибо все знать под силу лишь
Господу нашему...
Йожин
хмыкнул, оценив некоторую вольность фраз, пафос и напор.
- Тогда по
порядку, - коротко и чуть мягче потребовал он. - Кто нанял
солдат?
- Местный
барон, - так же коротко отозвался священник, с неодобрением косясь
на старосту. Тот неумело прикидывался, что по-прежнему лежит в
беспамятстве, - фон...
Йожин
оборвал фразу движением руки. Священник понял верно, и мыслию
растекаться не стал.
- Когда
тело нашли, мы послали известие... Ваш друг был
предусмотрителен.
- Прямо
сразу и послали? - прищурился Йожин.
- Не сразу,
- с достоинством признал священник. - Всю ночь проспорили. Но я
сказал, что лучше так, чем ваши когда-нибудь узнают правду и
придут, дабы спросить с нас.
-
Продолжай, - кивнул монах, принимая ответ. Звучало, и в самом деле,
разумно.
- Затем
сообщили барону. Пойми верно, брат, но порядок есть порядок. Мы
обитаем на его земле…
Йожин снова
кивнул, что, мол, сложность эту понимает, и ничего против не имеет.
Однако уточнил:
- Про нас
речь шла? Что за нами послали – барон знает?
- Нет! -
вздрогнул священник и перекрестился. - Боже упаси!
- И
правильно. Дальше?
- Барон
решил, что с делом надо разобраться быстро и тихо. Пока молва не
разошлась по округе и окончательно не распугала купцов и
проезжающих. Их и так мало... Раньше в наших краях даже последний
нищий хоть раз в неделю да ловил в котле мясо. А теперь даже
благородные за обычную еду держат траву[2], даже в скоромные
дни.
Йожин
кивнул, сподвигая к продолжению истории.
- Барон наш
молод и скор в решениях. Нанял каких-то разбойников, что скрываются
под личиною честных солдат.
Священник
скорбно поджал губы. Йожин не стал торопить - разговор и так шел в
нужном русле и без заторов. Пауза не затянулась:
- Не
местных нанял, да. Среди нашего люда не осталось
храбрецов.
После этих
слов, священник стеганул взглядом тело старосты.
Йожин мог
поклясться, что будь его воля, брат во Христе, с превеликой
радостью, рубанул бы толстяка тесаком. Или хотя бы отходил, как
следует, хорошим дрыном.