Бой на дороге продолжался. Очереди проходили в стороне, и это
хорошо. Значит, нашу группу не обнаружили и мы, насколько это
возможно, соблюдая тишину, пробирались через кустарник. От поля боя
удалились, а затем смогли перебраться через дорогу, и вышли еще к
одной речке.
Снова вошли в воду и в полной темноте форсировали преграду.
После чего я решил сделать привал.
Присели под небольшой обрыв и затаились. Только притихли, как
невдалеке послышался гул моторов. Ехали мотоциклы, не менее пяти, и
понятно, что это ромеи.
Нервы у бойцов были на пределе, но все обошлось и враги проехали
мимо. До нас им дела не было и, немного передохнув, мы добрались до
окраины какого-то хутора. Обогнули его и опять марш. Вот только
ушли недалеко. В очередной раз шум мотора, противник рядом и мы
замерли. Думали, опять пересидим. Но неожиданно в кусты, которые
нас прикрывали, что-то упало. Бойцы не успели ничего толком понять,
а я уже дернул ефрейтора за руку и мы упали.
Взрыв! Рванула ручная граната и один из бойцов, без вскрика,
получив в грудь несколько осколков, рухнул рядом с нами.
Мгновением позже по кустам стали бить из автоматов и винтовок,
пули срезали ветки и звучали команды на ромейском языке. Для
потомков римлян и византийцев, которые оказались в мире Вейрат, это
сильно разбавленный славянскими и тюркскими словами греческий.
- Лежать! Ждать команду! – прошипел я солдатам.
Вскоре стрельба стихла. Ромеи, которых оказалось шесть-семь
человек, выпустили по одному магазину, а затем, негромко
переговариваясь, вошли в кустарник, и это было их ошибкой.
Я откатился в сторону и стал приподниматься, а ефрейтор
последовал моему примеру. Как раз из-за туч выглянула луна, и
практически сразу мы увидели противника. Два вражеских солдата
оказались на открытом месте, и я прошептал Сойкину:
- Твой слева, мой справа. Огонь!
Словно на полигоне, я вскинул автомат, поймал в прицел ромея и
потянул спусковой крючок.
Короткая, в три-четыре патрона, очередь превратила лицо
противника в кровавую кашу, и я увидел, как во все стороны полетели
кусочки костей и мяса. Это первый человек, которого я убил в этом
мире. Но никакого сожаления не было. А ефрейтор молодец, не подвел
меня, вовремя открыл огонь и тоже не промазал.
Мертвые ромеи еще не успели упасть, а мы уже перенесли огонь по
следующим целям и остальные бойцы нас поддержали. Автомат ТК-60,
который был у меня, оружие хорошее и проверенное, совместное
изобретение конструкторов Талого и Кулешова, калибром 7.62 мм. Как
и десятизарядные винтовки К-45, которые были у пехотинцев. Они
гораздо лучше ромейских «василисков» и «окрисов», и на противника
обрушался свинцовый смерч. Теперь уже мы имели преимущество и
вражеские солдаты, которые не ожидали, что им окажут сопротивление,
побежали.