[3]. И львиная доля в удачном
преодолении финского укрепрайона была заслугой именно Николая
Николаевича.
Сталин не забыл поинтересоваться у
Воронова состоянием здоровья. На это были серьезные причины. Во
время плена будущий начальник советской артиллерии дважды переболел
тифом, ему должны были ампутировать ноги, но выкрутился, а в 1939
году, во время польского похода РККА, стальной карандаш, подаренный
Воронову Долорес Ибаррури, отклонил от его сердца металлический
осколок. Комкор скромно поблагодарил Сталина за заботу – пару дней
назад ему было действительно плохо, и бригада скорой помощи еле
сняла сердечный приступ.
- Товарищи, я взял на себя смелость
пригласить на наше небольшое совещание еще одного специалиста, я бы
сказал, что это большой специалист в отставке, но это не помешает
нам его выслушать. А пока у меня вопрос к товарищу Воронову, я
просил его уточнить, скажите, сколько у нас сейчас есть мин
заграждения?
- Запас сухопутных мин заграждения
составляет 9,2 млн единиц, в том числе 500 тысяч противотанковых
мин[4], - почти мгновенно отреагировал
начальник артиллерии РККА.
- Как вы считаете, в будущем
конфликте с Германией, при вероятной протяженности линии боевых
действий от Балтийского до Черного моря, это количество будет
достаточным?
- Я считаю это количество совершенно
недостаточным. А учитывая возрастающую роль танков в боевых
действиях, особый акцент необходимо сделать на производстве
противотанковых мин.
Воронов отвечал спокойно и уверенно.
Он знал позицию командарма Кулика[5],
который не уделял минной войне особого внимания, уверенный в том,
что при быстрых прорывах танков, главной останавливающей силой
должна стать мобильная противотанковая артиллерия. Но Николай
Николаевич имел свое мнение и не стеснялся его отстаивать на самом
высоком уровне.
- 29-го февраля мы проведем большое
совещание по этому вопросу, я прошу вас, товарищи Кулик и Воронов,
подготовиться к нему. Посмотрим, что можно будет с этим вопросом
решить.
В кабинет неслышно вошел Поскребышев,
который положил перед Сталиным папку с несколькими документами. К
каждому из них прилагалась небольшая записка, составленная
секретарем Сталина лично. Иосиф Виссарионович увидел вопрос во
взгляде своего помощника и легонько кивнул головой.
Уже через минуту в вошел невысокий
старичок с лицом дон Кихота, Евгений Захарович Барсуков. Сталин
находился у своего стола, но сразу же пошел навстречу отставному
военному.