- Странная встреча. А я со своей
бригадой следую в Гавр. Ты оттуда. Я туда. Где сейчас служишь?
- В воздушной разведке. Мы стоим в
Шампани, в Орконте. Та еще дыра. Если бы не вино, было бы грустно
совсем. Но вино в Орконте очень недурственное. За все время было
несколько вылетов, и то над линией фронта. Странная эта война.
Гарсон принес кофе и круассан,
которым артиллерист сразу же захрустел. Писатель решился отдать
должное и своей выпечке. Вспомнив нескольких знакомых, приятели
снова вернулись к войне.
- Ты прав, Антуан, война
действительно странная. Вспомни прошлую войну, ты не воевал, был
молод. А я уже понюхал пороху. Боши – противник серьезный. Но тогда
кроме нас были еще и русские. А сейчас только лаймы. И это мне
очень не нравится. Ты слышал, что мы собирались отправить в
Финляндию четыре дивизии? Помогать сражаться с большевиками.
Правда, финны сдались прежде, чем мы смогли вмешаться. Ужасная
война! Мы постоянно опаздываем! Поляки сдались, когда мы не успели
собрать силы для удара, финны не дождались! У нас не командование,
а заповедник черепах!
Экзюпери пожал плечами. Что он мог
возразить товарищу, который был в своих рассуждениях прав?
- Я хорошо помню русских солдат. Под
Верденом моя батарея прикрывала позиции их экспедиционной
бригады[1]. Гунны против одной русской
бригады бросили полнокровный корпус! Корпус! А русские держались и
дрались, как черти! Они дергали нас только тогда, когда был уже
край! Стоило бошам прижать лаймов, так те орали, требовали
немедленную поддержку! Дайте огня! Дайте еще огня! А русские
сражались так, как будто защищали пригороды Петербурга, а не холмы
Шампани!
- Ги, у русских не было своих
артиллеристов? – поинтересовался писатель.
- Сюда, во Францию, прибыли только
люди. Вооружали их мы, и артиллерию в поддержку выделили нашу, –
объяснил товарищу артиллерист. – Это очень помогло, когда у них
возник там мятеж в лагерях Ла Куртин. Мы подавили этот мятеж огнем
наших пушек. Скажу тебе честно, мне было совестно стрелять по
союзникам, которые всего пару недель назад сдерживали бошей,
которые так и не прорвались к нашим батареям. Мы старались стрелять
аккуратно, стараясь обозначить огонь, а не уничтожать солдат,
которым обещали отправку домой, да обманули.
- Война уже не ведется по правилам
чести. – с сожалением произнес Экзюпери.