Я как раз положила ладонь на локоть
Дарриэля, принимая его приглашение последовать за ним, поэтому
почувствовала, как его рука дрогнула. Но голос верховного мага
прозвучал максимально сухо и безэмоционально, когда он сказал:
— Не переживайте, лорд Грей. И глаз с
нее не спущу.
В бальном зале по-прежнему царила
веселая суматоха, перемежаемая чьими-то радостными возгласами и
громкой музыкой.
Дарриэль вел меня вперед твердо и
уверенно, но я все-таки замедлила шаг. Почувствовав это, он с
удивлением посмотрел на меня.
— Все в порядке, леди Квинси? —
спросил с легкой ноткой беспокойства.
— Да, просто… — Я невольно обернулась
и посмотрела назад.
Подумать только, комната, где умерла
Вейда, совсем рядом! А тут люди продолжают смеяться и танцевать, не
подозревая, какая трагедия произошла всего в нескольких шагах от
них.
Дарриэль продолжал выжидающе смотреть
на меня, и я неохотно добавила:
— Простите, это глупо, наверное. Но
так странно. Бедняжка Вейда и представить себе не могла, что этот
вечер завершится для нее таким образом. Ужасная несправедливость! А
остальные по-прежнему беззаботно проводят время…
Замолчала, осознав, как сбивчиво и
несвязно прозвучали мои слова.
Наверняка верховный маг сейчас
поднимет меня на смех.
Но вместо этого Дарриэль вдруг накрыл
своей ладонью мою руку. Сжал пальцы, словно пытаясь приободрить
меня.
— Эйган был прав, вам надо отдохнуть,
— сказал с искренним сочувствием. — Простите, что заставил вас
вернуться. Но обещаю, что позволю вам уйти, как только это не будет
вызывать подозрений.
— Спасибо, — негромко поблагодарила
я.
Наверное, я и впрямь переоценила свою
выдержку. Но от слов Дарриэля, произнесенных таким теплым и
ласковым голосом, глаза как-то подозрительно увлажнились, и я
торопливо отвела взгляд.
Вот только разрыдаться мне в
присутствии верховного мага Озранда не хватало! Ивори, соберись!
Вспомни, что ты прирожденная Квинси, пусть семья и считает тебя
позором рода. Если верить многочисленным свидетельствам очевидцев,
твоя знаменитая прабабка не плакала даже по дороге на костер.
Напротив, держалась с невозмутимостью и честью, и не подумав молить
короля о пощаде. Не плакала и ее дочь, всего пяти лет отроду,
которую вынудили наблюдать за казнью матери. А ты переживаешь из-за
смерти какой-то там девицы, которую знала-то меньше часа.