Они были в пути еще четыре дня. Бутылочная птица Рамила
неустанно вела их за собой. Лес вокруг тропы старательно изображал
из себя непролазную чащу, что несколько снижало скорость
передвижения.
Джошуа уже начал приноравливаться к ритму походной жизни, даже
стал находить в ней некоторую прелесть. Свежий воздух, хорошая
компания и благостная загородная тишина. Комары тут, правда,
яростью и бесстрашием могли поспорить с отборными королевскими
волкодавами, а ночные обитатели порой рычали весьма громко и
пугающе. Но походное заклинание младшего мэтра надежно защищало
отряд по ночам, а дни проходили спокойно и без вмешательства
магии.
Дежурить Джошуа приходилось наравне со всеми, но особых хлопот
это не вызывало. Будучи студентом с большим стажем подготовки к
завальным экзаменам, он еще не отвык от ночных бдений, и молодой
организм компенсировал недосып, а настоянный на весенних травах чай
Майриэль помогал бороться с усталостью.
К тому же мэтр Рамил поделился с ним дочитанной монографией
Порвуса, которая позволяла коротать время стражи. А скучный и сухой
стиль повествования не давал углубляться в чтение до такой степени,
чтобы оно полностью отвлекало от ночных шорохов.
Наемники оказались неплохими спутниками. Конечно, некоторая
отстраненность все же присутствовала – излишними поручениями его не
обременяли, но на интересующие вопросы отвечали, а в вечерних
беседах у костра Джошуа чувствовал себя практически своим.
Мэтр Рамил охотно уделял ему время, проводя консультации по
вызывающим вопросы главам его запрещенного для распространения,
изучения и анализа труда «Сущность чар как предмет отвлеченный».
Мэтр не скрывал разочарования от того, что большая часть вопросов
касалась не окончательных выводов, а личности завуалированных
собирательных образов упомянутых в труде коллег. Джошуа честно
постарался исправиться и перешел к разбору особо спорных тезисов,
но десяток-другой будущих золотых, которые он выиграет у
самоуверенных сокурсников, бившихся с ним об заклад, грел душу.
Кай также оказался весьма образованным человеком. В литературные
споры им вступать не пришлось, но обширные знания и немалый
культурный багаж чувствовались отчетливо. Кай неплохо знал историю.
Правда, скорее древнюю, в современной же политической ситуации
иногда путался, приписывая древние черты современным деятелям. Но
это, скорее всего, от избытка эрудированности.