— Ты не умрёшь и точка, — решительно сказал отец.
— Не вздумай! — я попытался остановить его, но не успел. Отец
сложил два указательных пальца, резко развел их в стороны, в
воздухе красным вспыхнула руна ворона, и без раздумий отец приложил
к ней руку.
— Я, Анидад, клянусь на роду, клянусь на истинном имени, если
сие преступление будет раскрыто, я возьму всю вину на себя.
Я не смог сдержаться и разразился громкими ругательствами. Отец
лишь на миг окинул меня рассеянным взглядом, но кажется мое
поведение сейчас его мало заботило.
Колдун себя сразу обезопасил, его выгоды в ритуале
жертвоприношения будет не меньше нашей, поэтому он так охотно
согласился, это я прекрасно осознавал. Но для нас все слишком
рискованно. Он вынудил отца поклясться на роду, а эту клятву он не
сможет нарушить. Отец сказал колдуну свое истинное имя — и это тоже
ничем хорошим не сулило. Если мы не вернемся, если передумаем,
колдун знает теперь его имя и неизвестно, что может взбрести ему в
голову.
Темному колдуну нельзя доверять. Но отец сейчас был готов на
все, я видел в каком он отчаянии. Но где гарантия, что когда мы
вернемся сюда с жертвой для подмены, нас не будут ожидать защитники
Хоррийского княжества?
— Собирайся, Ярослав, нам нужно обратно в город, — сказал
отец.
Я без возражений тут же начал одеваться, мысленно продолжая
клясть на чем свет стоит все происходящее.
— Лучше мальчонке здесь остаться, — резко возразил колдун. — Я
потревожил охотника, и он может в любой миг вернуться. И он будет
очень зол, зная, что вы пытаетесь от него избавиться.
Отец замешкался, я видел, что он очень не хочет меня здесь
оставлять с колдуном, но и рисковать не хотел.
— Нет, я с тобой, — отчеканил я.
— Иди, иди, только ты уже не вернёшься, — скрипуче и зловеще
проговорил колдун. — Некого будет спасать.
Отец встревоженно уставился на меня, я сердито посмотрел на
колдуна, потом схватил отца под руку и решительно потащил на
улицу.
— Не нравится он мне и оставаться я с ним не хочу, — решительно
сказал я отцу. — И ты сам — что ты наделал?! Зачем поклялся? Зачем
сказал свое истинное имя?!
— Любой отец так бы поступил, — грозно возразил он. — Вот когда
появятся свои дети, тогда и скажешь, правильно я поступил или
нет?
На какое-то время мы замолчали, потом я уже спокойнее
спросил: