Можно ещё обратиться к кому-нибудь из ведьм. Те с духами
связывались иначе — с помощью чародейских атрибутов и гаданий. Вот
только результаты такого обращения к духам весьма сомнительны.
Во-первых, найти настолько сильную ведьму в княжестве, способную и
согласную связать для меня два мира, я не смогу. Кроме бабули у нас
таких не водилось, а с ней иметь дело себе дороже.
Во-вторых, такая ведьма потребовала бы с меня кругленькую
сумму, а у меня не было доступа к деньгам. И, в-третьих, я не
доверял гаданиям на картах и рунах, на досках и костях — это всё же
не прямой разговор, а знаки, символы, которые ещё поди разгадай.
Зачастую все ведьмовские предсказания можно было расшифровать
только после того, когда они уже исполнились, и даже зная их,
предупредить беду — никогда. Так же дело обстояло и с вызовом
духов. Духи отвечали одно, ведьмы трактовали по-своему, а уж третье
лицо — заказчик, сам должен был ломать голову и пытаться понять, о
чём речь.
Проводил я ещё кое-какие эксперименты. Это касалось
физических носителей информации. Например, после того как я
рассказал Артемию Ивановичу о будущем ещё раз, я попросил его
записать наш разговор на плёнку. Учитель сопротивлялся, возмущался,
но в конечном итоге, уступил.
Также я попросил Савелия написать письмо самому себе,
рассказав ему несколько случаев из будущего, и ещё одно письмо
написал я сам и отдал его Нане, велев прочесть и положить в карман
до завтра. И ещё сам себе я оставил послание на шар
памяти.
Утром же обнаружил вот что: У Наны и Савелия писем не
оказалось, они исчезли, как и воспоминания домработников об этих
письмах. Моя запись на шаре памяти тоже пропала, соответственно и
запись на аппарате, которую сделал Артемий Иванович, канула в
небытие. Время будто бы пыталось избавиться от любого вмешательства
в свой ход, удаляя и воспоминания, и любые другие улики.
Всё что оставалось — это я и моя память. И как бы богиня
судьбы Макошь, во имя порядка ни решила стереть и меня.
Пару раз за эту неделю я обращался волком. За решётку,
хоть отец и грозился, меня так и не посадили, но на окна решётки
всё же поставили. Вот только и это меня не удержало. Волк выламывал
эту решётку в прыжке на раз, правда, после возвращения в
человеческий облик я потом обнаруживал шишки на голове и синяки на
лице — волчья регенерация ещё желала быть лучше.