Я крадучись и стараясь не шуршать, начал спускаться в
ров.
— Клади сюда! Руки держи! Руки! — торопливо говорил один
из мужчин, грубо раздвигая ноги сотрясающейся в рыданиях девушки и
задирая белую сорочку.
До ублюдка оставалось метра три, я рыкнул, привлекая
внимание, и прыгнул. Он медленно повернулся, в ужасе округлив
глаза, и это было последнее, что он смог сделать. Я из всей силы
вцепился зубами в его лицо, опрокидывая наземь.
Девушка в ужасе заверещала.
Рот наполнился горячей кровью и сладкой плотью, я добрался
до шеи ублюдка, вгрызаясь в жилы и вены, остервенело раздирая их.
Волк, почувствовав вкус крови, ощутил азарт охоты и действовал
теперь со мной заодно. Больше он не сторонился. Мой внутренний
зверь сейчас впервые убивал.
Покончив с первым, я рванул к другому. Тот выставил перед
собой нож, но меня, обуреваемого яростью, это абсолютно не смутило.
Под девичий пронзительный визг я накинулся на второго, вцепившись
зубами в его запястье — нож выпал, и теперь заорал мужик,
перекрикивая девушку. Его я прикончил так же быстро, как и первого,
вырвал зубами кусок из горла и, почувствовав на зубах хруст хрящей,
выплюнул кадык.
Девушкавсе не могла успокоиться и продолжала беспрерывно
верещать, поджав ноги к подбородку и медленно отползая к краю
камня.
И чего орёт, дурёха, я же спас её?!
Мысленно потребовал у волка обратно свой облик, тот как-то
нехотя, с сердитой обидой, но всё же уступил. Я начал обращаться в
человека.
Девушка резко прекратила визжать.
Обращение произошло быстрее, чем обычно. Точнее, не так
быстро, как я привык, но в прошлом и это, можно сказать —
достижение. И вот через минуту я стоял перед девушкойя голый,
грязный и весь в кровище . А она, сконфуженно вжав голову в плечи,
только и смогла воскликнуть растерянно:
— Ой! — и смущённо отвернуться.
— Откуда ты? — бросил я ей, сам же принялся осматривать
убитых. Сразу обратил внимание на то, что у второго нож был
ритуальный, а камень, на котором сидела девушка — алтарный и явно
предназначался для жертвоприношений, да и сам ров — без сомнения,
капище силы.
— Ты что, оборотень? — вместо ответа, робко
поинтересовалась она.
— Удивительная наблюдательность, — буркнул я. — Так ты
скажешь, откуда, или я сам должен догадаться?
Я присел, увидев странный амулет на шее убитого.
Деревянный, окаймлённый металлом, видел я такие амулеты впервые, но
то, что изображено на нём, показалось мне знакомым. Руна кого-то из
тёмных, запрещённых богов.