У входа — два охранника, над домом —
флаг Серземелья. На двери вырезан особый символ — хлеб и меч. Мол,
каждому — по справедливости. Ниса Вер замерла, поражённая внезапной
мыслью, а затем решительно шагнула внутрь серого здания.
Она прождала больше часа, пока
нужный следователь нашел время, чтобы ее принять.
— Ниса Вер? — спросил он, едва она
вошла в кабинет. Злата растерянно огляделась.
— Д-да.
— Да вы присаживайтесь, — мужчина
оградил седые усы, посмотрел на нее цепкими холодными глазами. — По
какому вопросу?
Стыд, страх, ненависть вдруг
заполнили душу. Злата глубоко вдохнула.
— Заявление. Я писала. Миколас дон
Оддин.
— Да-да, молодой лейтенант, что
надругался над вами.
— Могу... — она замолчала,
раздумывая. — Могу я прочитать свое письмо?
— Хотите что-то дополнить?
Ниса Вер, не пряча взгляда, упрямо
повторила:
— Могу я прочитать свое письмо?
Следователь, кряхтя, встал,
покопался в шкафу и достал одну из коричневых папок.
— Вот, — ей передали два измятых
листа с ее подписью. Злата, почти перестав дышать, пробежала
глазами по лживым строкам. Следы слез на бумаге... Кто бы знал,
отчего они здесь?
— Ниса?
Следователь протянул в ее сторону
руку, уверенный, что она вложит в морщинистую ладонь мятые бумажки.
Нет. Нет!
Она быстро, нервными резкими
движениями принялась рвать письма на клочки. Подбежала к открытому
по случаю жары окну, выбросила обрывки бумаги на улицу, отдавая их
на волю ветра.
— Что вы делаете?
— Простите, — Злата попыталась
улыбнуться, но у нее не вышло. — Я... Миколас дон Оддин — мой
любовник. Мы поссорились, я вспылила и по чисто женской глупости
решила отомстить ему подобным образом. Не знала, что все зайдет так
далеко. Но теперь, я надеюсь, можно забыть об этом инциденте? Если
надо, я напишу соответствующую бумагу.
Следователь рассматривал ее, зло
прищурившись.
После долгих расспросов Злату все же
отпустили домой. Но ей не хотелось возвращаться в пустые холодные
комнаты, хранящие память об ушедших к Отцу родителях. Она бездумно
побрела через площадь, не обращая внимание ни на других прохожих,
ни на жару.
— Осторожнее уважаемая!
Какой-то офицер, в которого она чуть
не врезалась, громко выразил удивление. Ниса Вер, шагнула в
сторону, не желая ни извиняться, ни вообще с кем-либо
разговаривать. Но рядом мелькнула тень, чужие пальцы схватили ее
локоть.