«Малямбой» первоначально называли учебный ящик с боеприпасами, где вместо патронов были кирпичи, залитые бетоном (песок обычно высыпали, чтобы облегчить ношу). Потом так стали называть любой неудобный и тяжелый груз, который надо тащить на себе даже под обстрелом…
– Ну, неси-неси, – буркнул Глеб и умолчал о своих «крестах».
Тучков расценил это по-своему, насупился и не стал больше откровенничать.
– Дед сильно встревожен, за нас боится, – сказал он. – Расслабились, говорит, распустились на гражданке… Предупредил: в руки не даваться, если будет захват.
– Как в тылу противника! – усмехнулся Глеб.
– Я тоже так сказал… У тебя ствол-то есть какой?
– Откуда? Все сдал. А заначки не сделал, хотя возможностей было… Кто бы знал, что так придется?
Князь достал из кармана пистолет ТТ, теплый, почти горячий, вложил в руку. Сверху положил запасную обойму.
– Бери, у меня еще есть… Так и думал, что ты без ничего, прихватил. Ну что, разбегаемся?
Оружие странным образом отрезвило и пробудило Глеба почти мгновенно. Он сел, прицелился в темноту.
– Позвонишь мне завтра в семнадцать часов. – Он назвал номер телефона «мягкой игрушки». – Из автомата. Княжну свою посади на цепь. В ее присутствии никаких разговоров.
– Глеб?..
– Молчи. Допроси ее с пристрастием… или как знаешь: где, с кем, когда. И кто из ее… друзей интересовался тобой. Сыграй ревнивца!
– Я так не могу…
– Она тебя сдуру подставит, и возьмут тепленького. Она – твое уязвимое место.
– Понял, – тоскливо проронил Князь. – Я чувствую…
– Где Саня Грязев, не знаешь?
– Уехал в Новосибирск. Пляшет в каком-нибудь ансамбле.
– А Шутов?
– Ну ты как проснулся, Глеб! – возмутился Тучков. – Не слышал, что ли? Славка в Бутырке. У него в тире будто бы оружие исчезло, семь пистолетов. Я из-за него и к деду поехал…
Головеров поиграл пистолетом, привыкая к его рукоятке, предохранителю, спусковому крючку, – рука отвыкла от оружия…
– Князь, а не кажется тебе, нас хотят постепенно изъять из общества? – вдруг спросил он. – Как потенциально опасный элемент. Сдуру расформировали, а теперь хватились. Мы же ничьи! По крайней мере, те, кто живет вольно, нигде и никому не служит. А если мы прибьемся к какой-нибудь… мафиозной структуре? Или создадим свою, а? Банду «Черная кошка»? Или вот что! Или развяжем языки и станем выступать, писать мемуары?.. Тебе не кажется?