— У тебя такие сильные руки, Лей...
— Ты ещё не знаешь, насколько, — пообещал я. И обнял её.
Наташа запрокинула голову, приоткрыла губы. Потянулась ко мне в
ожидании поцелуя.
А я сдавил её в объятиях так, что затрещали кости.
Наташа охнула. В глазах, когда распахнула их, мелькнул страх.
Дёрнулась, пытаясь вырваться:
— Лей! Что ты делаешь?
— Я слишком устаю на работе для того, чтобы гонять торчков ещё и
дома, — пристально глядя ей в глаза, проговорил я. — Понятно?
Наташа изменилась в лице. Залепетала:
— Не понимаю, о чём ты...
— А так? — Я сдавил её ещё крепче.
— Отпусти, сумасшедший! — Наташа попыталась дёргаться. — Я буду
кричать!
— Обязательно будешь, — пообещал я. — Если ещё раз увижу тебя
рядом с Ниу, кричать ты будешь очень громко. Но недолго. Я
доходчиво изъясняюсь?
Наташа испуганно хлопала глазами. Я отпустил её.
— Ну как? Всё ещё горишь желанием передвинуть кровать?
— Убирайся! — взвизгнула Наташа. — Вон из моего дома!
— Надо же, как быстро у тебя меняется настроение...
— Уходи!
Я усмехнулся и молча вышел.
Выйдя, немного постоял на пороге. Подождал. Замок за спиной так
и не шёлкнул. Смелая деваха...
Подумал вдруг, что если я сейчас вернусь «передвинуть кровать»,
возражать Наташа, кажется, не будет. А что самое паршивое — моё
тело возвращению обрадуется так, что от одной мысли дух
захватывает. Страшная всё-таки вещь — подростковые гормональные
бури... Или это меня из-за внезапной встречи с соотечественницей
накрыло? На родину тянет таким странным образом? Ладно, неважно. Я
встряхнул головой и пошёл домой.
***
— Лей. Ты сердишься, да? — Ниу, поставив передо мной тарелку с
ужином, села рядом и заглянула мне в глаза.
— Нет. С чего ты взяла?
— Ну... Я заметила, что Наташа тебе не понравилась.
— Не понравилась, — кивнул я.
— Почему? — Голова Ниу поникла. — Она такая весёлая, интересная!
Столько всего рассказывала смешного. Про свою работу, про коллег.
Она журналистка, работает на телевидении.
— Тебе не стоит с ней общаться, — мягко, как мог, сказал я.
— Но почему?
И вот поди объясни, почему. Я сделал вид, что всецело поглощён
едой. Похвалил:
— Очень вкусно, спасибо.
— А по-моему, ты даже не замечаешь, что ешь. — Ниу вздохнула. —
Ты так много работаешь...
«И так мало бываешь дома, — мысленно закончил я. — А я целыми
днями здесь, с твоей мамой и полусумасшедшим больным стариком».